***
Его не убили. Ему повезло.
Как выжил в аду - самому непонятно,
О войнах раскрашенных псевдо-кино
Не смотрит. Неправда, фальшиво, отвратно.
Тогда повезло, ну а что же сейчас?
Кого защищал и когда это было?
Лишь орден напомнит о прежних часах,
Медали потомство проело, пропило.
Его приглашали, но он не ходил
Рассказывать детям военные сказки,
Как супер-гранатой три «тигра» подбил
И «мессеры» как с неба смахивал каской.
А в памяти лица убитых ребят,
«Отцов-командиров» довольные рожи,
Что сытые в тёплых землянках сидят,
Нельзя рассказать и забыть невозможно.
Жизнь – мимо него. Старый, дряхлый, больной,
С долгами за скромность, а не за квартиру,
Забытый когда-то огромной страной
Что тоже забыта оставшимся миром.
Старик-телевизор – единственный друг,
Один только знает, как жил и боролся,
На нем замыкается жизненный круг,
И с ним можно чокнуться по-стариковски.
Теперь он не к месту, сейчас он балласт,
С унылою пенсией, болен, простужен,
Наверное, орден последний продаст -
Рецепт на лекарство какое-то нужен.
А то, что под пулями был, воевал,
Так это же в прошлом, живём – настоящим!
Ему повезло, лишь полжизни отдал,
А пол остальной дожидается «ящик».
Конечно же, в праздник устроят парад,
С большим удовольствием выделят сумму,
Гордится героями эта страна,
Но стоит ли жизни их гордость безумных...
Для мёртвых без имени соорудят
Опять барельеф, где легко заработать,
Давно нам не пахнут, давно не болят
Седых ветеранов живые заботы...