Запах в воздухе – талый воск.
Копоть спичек и рваных нот.
Мне вчера позвонил мой бог,
Предлагал виноградный сок.
Он пришел – опоздал на час.
Шел пешком – позабыл права.
Хрипло кашлял, потом молчал,
Подбирая с трудом слова.
Он принес мне вино, миндаль,
Острый перец и мандарин.
Сел за стол и сказал: «Мне жаль.
Я остался совсем один…»
Думал долго потом, а я
На него взгляд бросала вскользь.
Мне нельзя говорить, нельзя!
Он ведь видит меня насквозь.
На плите подогрето вино.
На столе – миндаль, мед и сыр.
Бог свой плащ зашвырнул в окно:
Он сносился уже до дыр.
Бог сказал, что покинул дом,
Плащ вознес свой на небеса.
Я молилась ему, чтоб он
Не нашел уж пути назад.
Он сказал, что ушел пока
Спали все: и отец, и мать.
Он оделся, обнял кота
И пустился по небу вплавь.
В глубине было все не так:
Холод ночью, с утра дожди.
Он жалел, но не мог никак
Изменить своего пути.
Он нашел меня – по словам,
По молитвам в ночной тиши.
Я молилась, а он сказал,
Что работал тут на гроши.
Рассказал, что его родне
До него не осталось дел.
Он в бегах, он в грязи, на дне,
Безрассуден стал, хоть и смел.
Там, на небе, всегда тепло.
Там с утра не идут дожди.
Только скучно – хоть лезь в окно.
Не зовет никто: подожди!
Вас никто не зовет самих,
Ваши улицы все пусты.
Я – твой бог, он сказал, не их
Я один для таких, как ты.
Ты молилась мне столько раз,
Ты просила святой посыл…
Разогрей мне еще вина,
Я, похоже, совсем простыл.
Он замолк и закрыл глаза.
На весь мир он махнул рукой.
Выпил залпом вино и встал,
Заявив, что пора домой.
Что он много бродил. Теперь
Сыт по горло людской тоской…
Через час он ушел за дверь.
И рюкзак мне оставил свой.
Я запомнила его взгляд,
Но не вспомню его лица.
Мне, наверное, не понять,
Почему он ушел назад.
В рюкзаке было лишь вино,
Высших истин пустой блокнот…
Запах в воздухе – талый воск.
Копоть спичек и рваных нот.