И в отраженьи дня виден твой взор,
как в амфоре серой двойники событий,
мелькают они подле янтарных нитей,
разбросанных полукругом от зорь.
А в танце листья, словно паранджа,
укрыли тьмою из мифа небосклон,
ставший рдяно-золотым ковром,
на который падают листья, кружа.
В пути я, словно из Аттики Тесей,
поверю, что жизнь - мечта,
взмывшая к небосводу синей птицей,
но влекома иным моя мета.
Но с берега видна корма корабля,
ушедшего с облачною вереницей.
Но с мыса видна мачта корабля,
разрезающая отблеск неба бледный.
Не переменил я его, Эгей, зря,
позабыл, что парус не победный!
И парус виден, движимый надеждой,
отраженной в сердце моего отца...
Но парус черен, как ночь одеждой
прикрыла звёзды; он не спасется.
И алеет метою точка с мыса Сунион,
безропотно отдавшаяся своему гробу.
И, видно, тело приняло море, потом
прибьет его к скалистому берегу...
И в отраженьи дня виден твой взор,
как в амфоре серой двойники событий,
мелькают они подле янтарных нитей,
разбросанных полукругом от зорь.
10-12.05.15