***

  Мой крик немой, застрявший в гландах, не даровался никому. Он слышен только там за гранью, моей души. Он не высок, не оглушает, он тих, им слышится лишь хрип.
  И ливнем бьёт по нервам реальность. Давно презрением к другим моё сжимающееся сердце кипит, горячею смолой, как кислотой себя сжигает и убивает чувство дня.
  Ни чувства дня ни чувства ночи, ни света, ни покоя, лишь тоска. Я как анчар в пустыне горя, улыбка друга не мила.
  Мне кажется, что снова снится мне яркость, светлость бытия, но я боюсь ею напиться, она вновь украдёт меня. А после бросит в правды омут, посадки мягкой я не жду, я лучше дома посижу.
  Он сер, мой дом, он не велик, он не уютен, он поник, почти как я, он стал слепым. и сам бы он со мною дел иметь совсем бы не хотел. Но вместе мы, он терпит также, как остальное бытия ...
... меня.