Я занимаюсь чепухою,
Я это сознаю вполне.
Но коль онегинской строфою
Сегодня захотелось мне,
Как из колодца ледяного,
Из невозвратного былого
Хоть каплю влаги зачерпнуть
И освежить язык и грудь,
То я противиться не стану
Желанью этому. Отнюдь!
Спешу побольше зачерпнуть!
Я жадно припаду к стакану,
Я буду пить, и пить, и пить,
Чтоб эту жажду утолить!
Неунывающим дебилом
Я, к счастью, не был никогда.
И даже в прошлом, ныне милом,
В те непонятные года,
Когда весенней силы соки
И помыслов полёт высокий
Внушают - как ты ни робей! -
Тебе уверенность в себе,
Я и тогда имел морщины -
Печать печали - на челе,
Как будто видел на Земле
Одни лишь беды да кручины,
Как будто видел вдалеке
Судьбу с нагайкою в руке.
Но иногда меня слепила
Своим сиянием весна.
Беспечной радости светило
В душе всходило. После сна
Я делал бодрую зарядку
И, строго следуя порядку,
Весёлой рысью обегал
Блаженно дремлющий квартал.
Потом водой я обливался
И растирался, а потом
Чай по-английски - с молоком.
Потом я сердцем возгорался:
За стол садился, за стихи, -
За чьи, не ведаю, грехи!
За чьи грехи, Великий Боже,
Во мне ты эту страсть разжёг?
Теперь, когда я жизнь итожу,
Какой мне видится итог?
Какие пики-достиженья
На поприще стихосложенья?
Пяток прочувствованных строк?
Не мал ли, Господи, итог?
И я понять хочу, что было
Со мной - ведь должен быть ответ,
Пускай сейчас его и нет, -
Понять хочу, какая сила
Владела мною столько лет:
Что это было - дар иль бред?
Бред?!. Ах, зачем, впадая в старость,
Готовы мы клеймить свой май!..
Восстань, моя былая ярость,
Оклеветать себя не дай!
Восстань, гордыня молодая,
Не дай, избытком сил играя,
Себя сединам оплевать!
Лишь ты могла повелевать
И сердца нежностью безбрежной,
И дерзновенностью мечты,
Лишь ты вела меня, лишь ты
Была душе моей мятежной
Надеждой, радостью, бедой;
Я жил тобой, одной тобой!
Я человеком звёздной дали
Был очарован и пленён.
Его восторги и печали
Пронзали явь мою и сон...
Не понимал я - вот обида! -
Что я, увы, - Эфемерида;
Что надо жить совсем не так.
Но тут встаёт вопрос: а как?
Всю жизнь, склонившись над корытом,
Мечтать о праздничной еде?
Помилуй Бог! Всегда! Везде!
Таким, как я, парить над бытом.
Я жил, как должен был! Как мог!
...Тогда к чему сей монолог!
Казалось, праздная охота
"Марать стихи" кричала мне,
Но видно требовало что-то
Анализа минувших дней.
И я невольно сделал это,
Войдя на время в роль поэта,
И вскрыл онегинской строфой
Своей души и мыслей строй.
Так помогает смертный гений
Понять судьбу, постичь себя.
О Пушкин! Можно ль, не любя
Твоих творений-откровений,
Быть русским? Невозможно, нет!
Ты навсегда со мной, Поэт!