Скованный
некогда чёрным
и алым
Выцветшим
домино,
Нежеланной
бумажной
плотью,
Покрытый
золотыми
пылинками,
Тщетой,
Блёстками
из капель
стекла,
Ладонью неумолимой
обречённый,
Приговорённый
твоею прихотью
Снова ступить
на колесо
роковое
Смерти,
рождения и новой
Финишной
прямой.
Рампы огни
снова бесстыдно
разоблачают,
Безликие и громогласные,
За меня смеются уста.
Руки, над каждым
движением
властные,
Истязают,
увлекают...
К самому
краю бездны
бездомных глаз.