Колченогий стол на празднике плясал,
он стонал под натиском тарелок.
Был калифом он на час (и час настал)
для колбасок жаренных и гренок.
От ударов кружек вздрагивал и сам
был готов разъехаться на рейки.
А когда упал под лавку круассан,
он сказал ему: – В грязи погрейся!
Только чья-то заскорузлая рука
потянулась вслед за круассаном.
Скатерть кистью зацепилась за бока
обладателя руки и сана.
Съехали бутылки, снедь, окорока!
Стол воспрянул, стал счастливым самым…