.
трагический блюз в сломанных ритмах
В лунном свете небо ночи, неба склон;
над уставшею землёй колдует сон;
даже боги спят, а юный Фаэтон
смотрит в звёзды, смотрит в звёзды он:
«Будет утро, будет день, во всём – она, она…
И глаза её от неба, от бездонного…
Её тихий смех – из серебра, из серебра…
Ни богиня, ни девчонка, ни сестра…»
Эта полутьма и этот лунный нимб –
растворился небылью родной Олимп;
в его юбках змеи – птицу стерегут;
в его рощах нимфы – воск на воду льют.
Будет утро, будет день, во всём – она,
нерасплёсканная амфора вина…
Песни её долгие, до вечера…
Ни богиня, ни девчонка, ни сестра…
«Солнцем пройдусь над тобою – будешь видеть меня!
Песней прольюсь над тобою – будешь слышать меня!»
* * *
Колесница жизни, кони огненные –
здесь рука и сердце нужны кованые;
здесь глаза, со-сле́пу, век в прищуре живут;
здесь от века – без песен,
и век никого не ждут.
Он спалил это дно и сгорел, как свеча над дном,
плетью молний исхлёстан с Олимпа
олимпийским царём.
Его сёстры от горя покрылись корой и листом…
он пролился над морем и ослеп янтарём.
* * *
В лунном свете небо ночи, неба склон;
над уставшими всеми
колдует сон.
Боги спят над солнцем любви, брат Фаэтон!
Фаэтон засмотрелся,
замечтался он…
конец
.