Что-то с памятью стало нашей,
мир виним, что он злобен и страшен,
а всмотреться в себя не хотим.
Чьи слова эти? Вспомнишь разве?
За приказами шли приказы,
превращалась эпоха в дым.
Вот героев переименовали,
вот и памятники на «развале»,
и война возродилась вновь:
нерождённые дети кричали,
только криков не замечали
те, кто ратовали за любовь.
Это ваше? Не наше, но ваше!
Сытый мир у утробы на страже,
и гниющая плоть цветёт
таким цветом, что вянет воздух.
Говорят, теперь уже поздно.
Слышишь поступь? То он идёт.