Я в общем-то не вслушиваюсь в смысл.
Я слышу моросящий дождик речи,
смакую звук, сочнеющий как лечо,
а смысл уже себя куда-то смыл.
Но всё же он не смылся до конца.
Он до конца досадно несмываем,
неупиваем и неизживаем.
И звук и смысл — двое из ларца.
Лишь музыке доступна эта блажь —
от слова дистанцируется муза,
и смысл для неё — одна обуза,
и входит дистанцируемый в раж.
И пульсы бодро входят в резонанс:
с солёным ритмом моря, с бригантиной,
и исступлённо молят:
— Угоди нам!
Ты вечная! Ты кровная! Ты в нас!
Мы в музыке — мы в женщине — в тебе.
Мы музыке не учимся — мы дышим!
Дыханием вселенную колышем
и группу крови стелем по траве.
15 мая 2015 г.