И снова здравствуй, ад бумажный,
Надменно-белый, пошлый и шуршащий,
Забытых жизней склад многоэтажный,
Пусть без огня, но, всё же настоящий.
В твоих огромных, гулких кабинетах
И нудно-пыльных, сально-душных коридорах
Ни жизни, ни любви, ни смысла нету,
лишь тяжкий вздох бумаг вздымает целый ворох,
бумажки оседают, как песок колючий
на амиантовые стены, все исписанные белым мелом,
на выцветших людей и, адской тучей,
пьют жизнь до дна, и становлюсь я просто мёртвым телом.