Я помню, как солнце июнем сияло,
И было в безоблачном мареве ясно.
И как вдруг, запыхавшись, в небо вбежала
Дождливая крошка, лиловая тучка.
С разбега теряя не капли, а кляксы,
Как будто чернилами брызнула ручка,
Которой и я неумело писала.
Я помню репейника мягкие листья,
Казалось, они у него – недотроги,
И были похожими на опахала.
Могла от дождя я под ними укрыться,
И я их срывала и вверх поднимала,
Вода с них стекала на пыльные ноги.
Ручей, обогнув кочковатый пригорок
Ершисто ворча, не свернул переливы.
И в нём моет лапки пушистый гусёнок,
Подросший на травке за тридцать дней лета.
Гусёнку и дождь и ручей – всё на диво.
А мне на кофтёнку зелёного цвета
Репейник наклеил с цветками иголок.
Налипшие цепким бархатным ворсом
Они, словно брошь украшают мне кофту,
Что связана с пряжи искусно, но просто,
По-замыслу бабушки, чтоб только грела.
И я вспоминаю, как эту работу
Бабуля любила, вязала и пела,
И как поправляла платочек неброский.