Для усталых, гонимых, больных,
Заблудившихся, миром побитых,
Средь десятков тропинок лесных
Есть спасенье и есть им защита.
Там стоит, дожидаясь гостей,
Деревянный, осевший чуть домик.
Ты иди же туда поскорей,
Дружелюбна хозяйка в приёмах.
Поправляет алой сарафан,
А коса у неё золотая.
Всех спасёт и от хворей, и ран,
И накормит, как будто святая.
А над крышей шумит вороньё,
Мол: не трогай, не смей же, о путник!
Осквернишь ты коль что не твоё,
Перестанет сей дом быть уютным.
И не нужно её целовать:
Над девицей как-будто бы знак.
«Дочь волхва, дочь волхва, дочь волхва!»
Зарычала вдруг стая собак.
Уходи поскорее, беги,
Не собаки рычали, а волки.
Соблазнился на тела изгиб?
Ты всё понял, но поздно, что толку?
Заклинанье, святой оберег
Над прекрасною девой пылает.
Уходи же, срывайся на бег!..
Но о мыслях деревья все знают.
Мысль о деве была рокова.
Ветвь в лицо, боль по жилам; беги!
Дочь волхва, дочь волхва, дочь волхва!
Осквернил? Жизнь ищи средь могил!