Проснулся я нынче позже обычного и на работу решил забить. Повалялся в постели, понежился, но - захотелось кушать мне очень сильно и пришлось вставать.
Глянул в кастрюли, глянул в сковородки - а там - шаром кати. В холодильнике - мышь повесилась.Хлеба кусочек нашёл, пожевал и думаю - можа в магазин смотаться? Ну там прикупить чего? Не! Лень!
Тут мне покурить захотелось. Я по карманам пошарил - нема сигарет... Весь дом перевернул - нет сигарет. Не, ну не поесть - это я могу, но не курить?
Пришлось собираться - умываться, штаны гладить, запонки искать... Как на грех - все как есть запонки пропали... И сорочек свежих ни одной не нашёл.
Пришлось идти как дураку - в лаптях на босу ногу, штанах со стрелками и в майке.
А путь не близкий. Магазин рядом с домом работает с девяти, это значит надо идти или к метро - или через дорогу. К метро - стрёмно. Там ментов много. Через дорогу - тоже страшно - светофор сломался. Постоял, подумал - решил рискнуть через дорогу перейти.
Повезло - не сбили. Лапоть только с правой ноги слетел. Так и вошёл в магазин - в одном лапте. Продавец меня увидела и зубы скалит. Дай мне, говорю, пачку "Парламента"! А сам - в карман за бумажником полез... А кармана - нет. Вернее - карманы есть, целых два, но не те. Бумажник у меня в другом кармане. А карман - в пиджаке, а пиджак - дома.
Пришлось мне обратно идти. Со злости я второй лапоть в кусты зашвырнул и пошёл босиком - как Лев Толстой из Ясной поляны. Пока дошёл - носки порвались. Второй пары отыскать не могу. Вернее - могу, но все носки - не парные. Один белый, второй чёрный, третий - оранжевый... Как быть?
Обул я тогда туфли на босу ногу, а ноги, чтоб все думали что я в носках - раскрасил чёрным маркером. Чиниться не стал - пиджак надел прям без сорочки, поверх майки, но для порядка - завязал галстук. Взял на кухне два пакета, в карман сунул - и рванул в магазин.
А курить хочется - сил нет. Смотрю - мужик у подъезда стоит - странный, в цилиндре, и курит. Я - к нему...
- Мужик, говорю, дай закурить!
Глядь - а это - Пушкин! Обычный такой Пушкин - в цилиндре, с бакенбардами, но почему-то в синей робе. Глянул на меня Пушкин сурово так, глаз прищурив и говорит голосом говорящего кота Тома:
- Мужики - лес валят!
- Прости, говорю, прости меня, Пушкин... Не признал... Курить, говорю, очень хочется!
Полез Пушкин в карман, вынул портсигар золотой, а из него папиросу.
- Вот, говорит, кури!
Я по карманам шарить - а зажигалки нема... Пушкин тогда свою достал - афигенно крутой зиппарь, блямкнул крышкой ноту ля и дал прикурить. Я затянулся и чую - что-то тут не так... Не папироса это, а косяк, туго забитый мощной шмалью!
Постояли мы, покурили. Захотелось мне поподробней с Пушкиным перетереть за смыслы жизни. Я и говорю:
- Пойдём в магазин!
- Не! К метро - палево. Там менты. А через дорогу - светофор не работает. От одного дятла только лапоть остался!
- Не парься! Возле дома магазин уже открылся!
- Тады лады. Пойдём.
Зашли. Полупали на ассортимент, покурить купили, поесть, попить, ну и по баночке пива. Стоим в теньке под черёмухой, пиво пьём. Красота!
- Пойдём, говорю, брат Пушкин, ко мне!
- А чё делать будем?
- Пожрём и на гитарах поиграем!
- А у тебя что, много гитар?
- Целых три!
- Не гони!
- Век воли не видать!
- А на кой тебе три гитары?
- Ну, одна - акустика, типа на кухне бренчать, в походе, вторая - электро - типа писаться там, на концерте играть, а третья - бас.
- Пошли.
Ввалились с пакетами в хату. Я по ходу - первым делом кастрюлю поставил на плиту - пельменей сварить. Вторым делом я винишко разлил по стаканишкам, сырка нарезал, хлебушка... Выпили.
Я за гитаркой сходил. Сижу - настраиваю инструмент. Пушкин смотрит. Настроил, запел:
- Я в детстве смотрел фильм о девочке Пеппи,
Она говорила "Донт вори, би хэппи!"
Не парься, будь счастлив!
А Пушкин тем временем углядел на подоконнике мой блюзовый харпер (это - губная гармоника) и давай наяривать лихо так, с оттяжкой на обертонах...
-Мудрец написал во дворе на заборе:
"Не переживай за Россию! Донт вори!"
Не парься! Будь счастлив!
Тут вода закипела и я на пельмени отвлёкся. А Пушкин сам гитару цапнул и давай Боба Марли нарезать:
- Но вуман но крайн!
Но вуман но крайн!
Пока пели - пельмени сварились. Я зелени настругал, соусом залил и мы кило пельменей с Пушкиным приговорили. А потом меня сон сморил.
Проснулся на табуретке. Смотрю - гитара в углу стоит, гармошка на столе. Ноги - маркером раскрашены. Я в осадок выпал. Давай вспоминать что к чему. Лучше бы и не вспоминал...
Побрёл в спальню - глядь, а на полочке, возле телефона - цилиндр, в нём - папироса и записка:
"Круто провели время! Спасибо."
И - до боли, до рези в глазах знакомый росчерк:
"А. Пушкин".