***
яблоки яблоки я из села привёз
яблоки яблоки обратно в село отвёз
катитесь-ка яблоки по яблоне по ветвям
а конские яблоки обратно внутрь коням
с песенкой с песенкой на лодочке в город грёб
перевернулась лодочка песенкой воду об
плыви теперь песенка медузы тебя споют
матросы тебя услышат выпадут из кают
***
залесилась шапочка в блуде
залесилась красная не найти
запустила ау меж деревьев
и упала на пень ох мамочки
вот я бабушка и пришла к тебе
вот мы бабушка и вдвоём-одна
не беда когда пирожки
а беда что шаги закончились
отделился листик от веточки
щас начнётся щас как начнётся
полетят клочки замычат волчки
а ау ау не вернётся
***
девушку-полицейскую хочется взять под крылышко
поцеловать отцовски клюнув слегка в пилоточку
в школе-то пообедай сунуть в карман три соточки
будь осторожна милая вечером так неровно всё
думать потом о ней весь день как там твои погончики
две эти птицы хищные плечи твои обнявшие
и командиры падкие до строевой подготовочки
с неба достать тебе отдать звёзды пообещавшие
тяготы солдафонские выгоды твои лисьи и
может быть даже миссия типа радистки кэт какой
дело твоё неженское тело твоё о боже мой
замуж тебя отдать бы да Штирлиц уж далеко
***
вот мёртвого везут кита
на двадцати грузовиках
он мёртв как я
он мёртв как ты
от головы и до хвоста
ты так стройна невелика
от туфель до беретика
но у тебя присмотришься
большая страшная душа
туда где блеск невыносим
в прожилках мёртвый
скошен глаз
давай любимая и мы
опустим веки пусть волна
укроет нас
***
Голова до подушки лишь только летела,
а душа оттолкнула нетрезвое тело -
улетела. В места, о которых молчат,
потому что не помнят, как пламя - свеча
незажжённая. Скоро расскажется сказка,
да начнётся нескоро не скоро нескоро.
Спи, родной и неласковый ветренный город,
я лицо твоё знаю под мертвенной маской.
***
Бесконечность - желание мяса
продаваться всегда.
Остальное - конечно,
прозрачно и призрачно,
видя причину, и следствию
отдаваясь в искусные руки
чистосердечно,
как ноты отдаются
мелодии...
***
ты мне снег принесла на сверкающей угольной гриве
первый снег
постучала в окно
не сравнится с химерой и сном отделенный от всех
давний день
сны иные светлы но вот так не хватают с улыбкой наивно
за судьбу
***
как жалко, что не вовсе я мужчина -
не извращенец, но и не машина
прокачки страстной денежного корма.
я не могуч, не волосат, харизма - спорна.
какая грустная судьба - немаскулинно
дни проводить. и этих кобелиных
крюков не нарезать тысячевёрстых.
а просто быть, что, впрочем, тож непросто
***
Копошится тик-так,
и растёт не по дням.
Снятся улки, где всё по-другому,
и приходят немому на ум
коромысловые слова.
Эх, любовь, слизь да кровь,
Там, на улках немых ты - огонь и
Непонятная сила,
Уносящая всё -
Ниже глаз.
Можно делать, что хочешь.
Уйти молча с пляжа,
Попрощавшись, остаться,
Не склеивать ласт.
***
а ты сидишь и не ёрзаешь
да прогнозы браток больно борзые
говорят посидишь ещё выпадут зубы и
санитарки возьмут тебя грубые
в коридорах больниц где припадошный
свет дежурный тебе станет ландышем
светлым майским последним приветом и
утка синяя птицей заветною
***
Весь день позвякивает цепь.
И день за днём.
Растёт кручина на лице,
Что взял взаём.
Не мука: муха-маета,
Подёнщина.
Лишь ночью вдруг приснится друг
И женщина -
Такая, не было какой
И не бывать.
А и не надо - пусть покой
Да бездна-мать.
На остров свой уедешь так
Махнёшь, запьёшь.
И сердце, сжатое в кулак,
вдруг разожмёшь..
***
пойди пойми здесь, да - где чо, где чо?
где поцелуй - бросок через плечо,
где радость - страшная, но радостная - жуть,
до ближнего угла бы с боем дотянуть
Джеймс Cock
Капитан Джеймс Cock сел на материк.
У него всё схвачено, всё законно:
Населенье куплено за смартфоны,
Ни одна чума не поднимет крик.
Капитан Джеймс Cock знает в деле толк,
Он умеет так, чтобы всё путём, и
Глубоко внизу у него есть тёмный
Никому не видный сверхмощный Халк.
Нашу кровь и пот, нашу плоть и смерть
Капитан Джеймс Cock полюбил навеки,
Капитан всегда с нами, человеки.
Он сумел в тебя, человек, залезть.
Право первой ночи и прочий пункт
Конституций местных, удобных в носке -
У тебя есть дочь, хороша чертовски,
Племя спит, каноэ легли на грунт.
Будет утро - и сбудется суд-костёр.
Cock спокоен, бодр перед испытаньем:
Ведь никто капитана здесь есть не станет -
Лишь всем племенем чуточку пососём.
Весна
Наша шалая баба фашисту дала...
Мы её поругаем, конечно, немножко.
Но, быть может, простим: эх ты дура... да лан!
И заплачем светло, увидавши в окошко.
геопард
не верь ни родным, ни друзьям,
верь мне - говорит телевизор, -
в конце концов, я, а не они, развлекаю тебя по вечерам,
я, а не они, доверчиво раскрываю тебе своё нутро
на пятидесяти каналах,
рассказываю новости,
показываю, как приготовить лобио,
даю тебе шанс увидеть,
как геопард, подобно неуловимому мстителю,
пересекает саванну
на фоне огромного алого диска.
и угасаю по мановению твоего перста.
***
народ и партия едины,
а я одна стою на берегу,
машу рукой, а сердце замирает,
и ничего поделать не могу
андрею шуеву
крупный мой друг,
ты был весел и неунывающ.
побандитствовал в 90-х,
покидал пальцы веером.
и, вдруг вздрогнувшей мощной рукой
тормознул, не дойдя до убийства.
женщин, жизнь, и детей
ты любил,
но молча и без суеты.
так и деньги.
и смотреть на тебя
было приятно,
как на пантагрюэля.
дочка, дочка и сын
с этой точки отправятся дальше
без тебя.
и друзей тихо высохнут
пьяные лица.
***
бах
смотрит на тебя
всегда
аудио не будет
Не выходя из комнаты.
В шкафу мотаются скелеты.
Крепчает ветер, хлещет дождь.
Я всё стерпел, Господь. За это
Скорей на "о!" меня умножь.
Кривое зеркало брусчатки,
И проходящих мимо дев
Ресницы мокрые в комочках...
Они прошли, меня задев
Своими ножками смешными,
Усильем счастья на губах.
Ах! Ведь и я - любви во имя -
С надеждой ел своих собак.
И ем по-прежнему.
Как будто
Их можно как-нибудь не есть
Однажды утром.
***
Маленький глупый театрик
мечтает закрыться.
Куклы устали.
В зале холодном
последний зритель рыдает.
Вот и билетик -
никак не вернуть ему свежесть...
Свет не такой, как в начале.
Морщины не спрятать.
Куклы устали, устали.
Довольно, ребята.
Хватит уже притворяться
и повторяться.
Больше не надо,
не стоит,
нет силы
кривляться.
Разве что завтра ещё напоследок,
разочек,
если вот этот рыдающий дурень захочет.
***
Вот и всё: он на дне, наш кораблик.
Пульс остался и ровен в руке.
Не успели сказать крибле-крабле,
А уж труп подарили реке -
Он красив, красивее нас с вами,
Он так нежно над бездной летел.
Я тону неспеша в тёплой ванне
И уже забываю ваш тел.
***
я буду топать дедморозом
тянуть все жилы рыбогрузом
я буду всем покуда кризис
ваш сраный рубль дожди и грозы
снега ветра и прочий кипиш
зима падёшь покуда выпьешь
я буду тратить где ты копишь
я никогда не сдамся слышишь
так я люблю быть в центре мира
а выше только сны и воры
и сам я вор и гад без меры
а верю в под плитою море
***
Вот он я, вот он ты,
Город мой родной.
Не возьмут нас менты,
Не погрузит Ной.
Но столбов череда
И деревьев ряд
Нас с тобой навсегда
Щас соединят.
Вдруг тепло, сыро так.
Море, море здесь.
Если жизнь - пятак,
Здесь оставлю весь.
***
Сначала выплыл Блок: сожжённый,
но ясно видный лик: крепитесь, жёны!
Затем на скакуне черкесском,
Как парус - Лермонтов, божественно нерезкий.
Из-под цилиндра Пушкин: луч в темницу
угрюмых городов, сёл серолицых.
А вот Бодлер на дрогах похоронных,
В долгах, и в обмороке, и в короне.
***
Оказывается, у электрических стульев
Бывают названия -
Словно у телевизоров.
Каждый хороший начальник тюрьмы
Настаивает на праве выбора,
А после
Любовно поглаживает
Свой, скажем, "Протон", или "Akira".
Вот только подписанному на послеобеденный телесеанс,
Уютно устраивающему руки на подлокотниках,
Выбора не остается:
"Протон", так "Протон".
Проснувшийся
Проснувшийся близок к предателю:
Теперь, хоть убейте, не вспомнить сна.
Что б явь ни пыталась отдать ему -
Ладонь пустотой переполнена.
Ни воли, ни сердца, ни голоса.
Одна лишь тоска полуночная:
Он гладил любимые волосы,
Они под рукою закончились.
***
Не верить - это так наивно,
Так честно. Пить всю горечь горя,
В дисплей клониться, словно ива
В немом удвоенном укоре.
Иллюзий - море. Рыжей гривой
Взмахнувши, вспомни как всё было,
Как кто-то рядом был счастливым.
И перезагрузи андроид.
***
если живёшь в россии, то лучше - в церкви.
потому что не в церкви - страшно.
страшно как только проснёшься.
и дальше до самого вечера.
вечером страшно вчетверо.
хоть вчетвером, хоть выпьешь.
потому что не в церкви - страшно.
потому что в церкви не выпьешь.
ночью проснёшься - страшно.
хочется жрать, как правило.
хочется встать и - в церковь.
держишься как-то, лежишь.
мысли подходят сзади.
как-то всегда подбираются.
вроде лежишь на спине, а
как-то всегда подбираются.
вроде ведь на спине, а
сам-то лежишь в россии.
Отче Наш, Иже Еси, и
далее, как полагается.
***
человек человеку - трейлер.
ну а если придётся жить,
пить, брить, мыть, на слово верить,
то и - мать итить.
всё равно продавать-то нечего.
что мы можем другу дать,
отобрать из снов гуттаперчевых,
бесполезных, как буква ять?
человек человеку не деньги,
не одежда и не еда,
не подмога в полдневном беге,
может - слово: нет, да...
***
Ночь протянулась долгая,
Где же ты, мой пистолет?
Нет тебя, чорного, нет:
Жизнь оказалась строгая.
Где же вы, окна жолтые?
Окна жолтые - здесь:
Сердцем посыпать молотым -
Можно глядеть и есть.
Что там ещё обещано,
Если язык - не вор?
А - вот ещё: зловещее
Карканье - Newermore.
/Вроде, немного - троица:
Ворон, окно и ствол.
Но
Если всё правильно сложится.../