Он вышел на балкон в трусах с начосом,
Качаясь на негнущихся ногах.
С пожованой зубаме папиросой,
С блуждающей улыбкой на губах.
С похмелья жызнь казалась неуместной:
Еда давила тяжестью на грудь.
Из горла доносились звуки песни,
Мешающие широко зевнуть.
Так выглядеть бы мог лихой извощик,
Физрук, сантехник, бомж, бухой главбух.
сам вельзевул понятней был бы, проще,
Хотя, он черт и повелитель мух.
Заслуженный,известнейший профессор,
Доцент педагогических наук,
Арон Кузьмич Петрарко-Небельмесов,
Нечаянно изверг из тела пук.
Не знала тишина аудиторий
Ужасней звуков в собственных стенах.
На лекции он робко молвил: сори...
Зачем-то папкой прикрывая пах.
Студенты стихли, красные от сраму.
А со стены на этот беспредел,
С немым укором, из багетной рамы,
Через пенснэ Макаренко глядел.
(А он ни разу в жизни не перделъ!)
Не мешкая Арон домой умчался,
Родной покинув университет.
Казнил себя, повеситься пытался,
Варил и ел подмётки от штиблет.
Употреблял настойку из укропа,
Презрев педагогический свой стаж.
Писал на всех заборах слово "жопа"
Писал, подлец, и чувствовал кураж.
Орал шансон,поясничал, синячил
Ел голубей и чью-то грудь жевал.
Красивой женской сумкой от версаче
С прохожих шапки тёплые сшибал.
(И оптом их на рынке продавал!)
И вот теперь, стоит он на балконе
И видит этот мир, в котором жыл
Интеллигентный,редкостный ученый
А не свинья, пропойца и дебил.
И мне обидно, стыдно, мерзко, тошно,
Как может принести нам столько мук,
Исполненный публично, не нарошно,
Нелепый, глупый, заурядный пук.