Давно хочу поговорить
с самим собой за чашкой чая,
давно хочу похоронить
чего уже не замечаю;
ни уходящие года,
ни страх свершения пророчеств,
ни вопрошающих, - куда
бегу от своры одиночеств…
Давно хочу себе сказать,
сжимая в пальцах сигарету,
я не сумею всё понять,
блуждая призраком по свету;
зачем в холодный день зимы
ко мне в окно стучаться птицы,
и словно чувством злой вины
белеет шарф императрицы…
Давно хочу забыть слова
кому-то сказанные в гневе,
давно хочу прибавить два
к ещё одной моей потере;
давно хочу разлить вино,
чтоб окропить печалью скатерть,
давно хочу сходить в кино,
в итоге выхожу на паперть…
Давно хочу спросить детей,
кто им родней – отец иль мама,
и мне так нужно угадать,
чем завершится эта драма;
он вновь чужую приведёт
и раскатает по постели,
она же горькую запьёт,
вот что-то мы не доглядели…
Давно хочу сорвать цветы
и подарить их без причины,
в бегущих днях календаря
не встретить дня своей кончины;
под вечер писем не читать,
вникая в пламенные строки,
но никогда не забывать,
как мы бываем одиноки…
Давно хочу поговорить
с самим собой, невероятно,
о том, как хочется любить –
красиво, сильно, необъятно;
о том, как хочется лететь
огромной тенью белой птицы,
и может быть ещё успеть
примерить шарф императрицы…