Б Е Г ЛЕ Ц
Тетрадь №17
-2355-
У меня фамилия
другая
и стихи
похожи на неё…
Вот Есенин
– ясно,
ясень,
сени…
Маяковский
– ковка и литьё…
А моя
– рога,
резина,
Зина…
Как не пыжься,
слог определён…
И гундит
словесная машина,
как баран упертая,
нытьём.
*
Поэт не тот,
кто рифмами стрекочет,
а тот, чьи рифмы,
жизнь творя,
в ковчег,
всех поселяя,
истины приносит
для каждого
подушкой на ночлег
для размышлений,
мира созерцания
для лоцманов,
матросов,
рулевых
и даже
пассажирам
в осознание,
что на ковчеге
нету мест пустых.
*
Москва – Егорьевск
Избушки – бусинки
На нитках автострад…
Бегущий свет
колышется на шторках,
в стеклянных банках
ложки дребезжат
и детвора
играет на задворках.
«»
Деревенская идиллия
превратилась
в сущий ад:
Шорох шин
автомобилей,
рёв моторов…
Как парад,
демонстрация
сверх мощи,
сверх успеха,
хамства верх…
Дребезжат на печках
кости
тех, кто был
в начале всех.
*
Непьющих поэтов
не много…
И было
и нынче им счёт
по пальцам
– земная тревога
им трезвую жизнь
не даёт
*
Мои б стенанья
Богу в уши…
Но кто-то
глушит мой эфир…
Душа стенает:
– Где вы, души?
Но сносит стон
ночной зефир.
*
Всеземная
скорбь – забота:
где-то что-то,
где-то кто-то
что,
зачем
и почему
– я супругу
не пойму…
Столько
мученической доли
на её земной юдоли,
что моих
не хватит сил
на её
слезливый мир.
*
На мои луга
туманы
нынче рано прилегли
и стоят
в дурмане пьяном
и коровы и цветы.
*
Талант
– вещь странная…
Сегодня
мы говорим:
– Да ну его…
А завтра,
умываясь кровью,
корим себя
за мотовство.
*
Что сегодня интересно,
завтра скукою грозит…
То, что мило и прелестно,
пожирает глупый быт…
Что за ум
мы посчитали,
завтра глупостью всплывёт…
Лишь талант
всегда, веками,
как расцвёл,
так … и … цветёт.
*
Если рифма
не сложилась,
значит,
что-то здесь не так…
Или
мысль поленилась,
или рифмовал дурак,
или человек без слуха,
для которого стихи
не анализ мысли духа,
а фривольные грешки.
*
Сколько есть людей
по миру
чей бесценный
миру дар
унесён ими
в могилу…
Как безжалостный
пожар
их судьба
всё в дым и пепел,
не заботясь о душе,
превратила…
Только ветер
кое – что
унёс к себе.
*
Земля окаменела,
От холода дрожит…
Куда ты делось,
Лето…
Ужель
Зима спешит…
*
Кто не потеет
над стихом
– воистину
любим богами,
к нему спешат
все рифмы
сами…
Успеть управиться б
с пером….
«»
Кто над строчками
витает,
тот любимец
всех богов,
и приходят рифму
сами,
как взаимная
любовь.
«»
Кто над строчкой
не потеет,
рифм не ищет
в словарях,
тех
любовью божьей
греет
Муза,
дева – вертопрах.
*
Вариант
Мои стихи
не музыкальны,
в них нет мелодии,
они
всегда просты,
порой печальны,
в них что-то и
от старины,
но
нету музыки любви.
*
Всё сбылось,
всё, что было задумано,
даже то,
что казалось мечтой
и туманною далью
окутано…
Всё приходит
своей чередой,
если ты
не застыл на пороге,
за калитку шагнул
и пошёл,
одолел перепутья дороги
и не думал, что ты
просто вол.
-2356-
Сон в летнюю ночь
Прихожу с Исидорой
в концерт…
Она публику тешит
/как дура/,
я и Пушкин
из кресел
понуро
наблюдаем
кошачий концерт.
*
«Была бы шея,
а хомут найдётся»
и тот,
кто на неё
хомут накинет…
Всегда найдётся тот
кому неймётся,
кто лежебоку
и с печи
поднимет.
*
Деревенская девчонка…
Что в квартире
делать ей?
В огороде, не верёвках,
сохнет пара простыней,
на заборе
две подушки,
одеяло, пуховик…
Где б в квартире
для просушки
можно бы
развесить их.
-2357-
Магическая сила
слова
ничто
в сравненье со стихом…
Хоть слово для стиха
основа,
но
дело всё-таки
не в нём.
*
Расчерчен
Неба лист
Как нотная тетрадь
И ласточки на проводах
Как ноты
И августа мелодия
Опять
Звучит прощальной песней
Перелёта.
-2358-
«мать – тьма»
Рим и Мир,
ром и мор…
Перестановки
смыслы сочетают
и сокровенного
природу открывают
*
Без кошки
хата сирота,
и без дворняги
двор унылый,
и утра нет
без петуха,
и без коровы
полдень сирый.
*
Страницу за страницей
листаю жизнь свою
и сердце замирает
от волненья:
всегда казалось
будто всё могу,
теперь благодарю
и случай, и везенье…
Да,
сколько раз
бездумно рисковал
и без страховки
шёл через пороги,
не проглотил меня
обжора – вал,
не оковал мороз,
не кончились дороги.
И
выходил сухим я
из воды,
мгновенья жизни
в тупиках не тратил…
Но это всё
заслуги не мои,
а просто
исключения из правил.
«»
Страницу за страницей
листаю жизнь свою
и сердце замирает
от смиренья:
– О, Господи,
тебя благодарю
за вечное
земное притяженье.
*
«Душа обязана
трудиться»
над бренным телом,
над собой?
Кому
неймётся и не спится,
безудержно
кто рвётся в бой?
*
Синие туманы,
колокольный звон,
пряные дурманы
лета похорон…
Фары луч томится,
как душа в плену,
а машина мчится…
Я
куда спешу?
-2359-
Родившимся
перед войной…
Был дружочек,
звали Марик
по фамилии
Горштейн
– тихий, добрый,
славный мальчик,
умный,
пухленький еврей…
Эка невидаль
– сиротка…
Жил у тёток,
был любим…
Фира – тётка,
Маша – тётка…
Марик на двоих
один.
«»
Те, кто помнит
те базары:
лавки, гомон,
конный ряд,
крынки, семечки,
крестьяне,
дивный говор,
птичий гвалд…
Тётя Фира
с тётей Машей
покупают петуха:
Тётя Фира
/в два обхвата/
держит Петю
под бока.
Тётя Маша
/в три обхвата/
грузно давит цену
вниз,
а крестьянка
простовато полагает,
Петя – приз.
Я в сторонке
наблюдаю:
сговорятся или нет
– в воскресенье
с потрохами
или будничный
обед…
-2360-
Грибы не любят
суеты,
соперничества год,
ауканья и болтовни,
и стопки
с горьким ядом.
Идёшь,
весь превратившись в слух,
и ловишь
запахи грибные,
глазами
обегаешь круг,
находке рад
словно впервые…
Зато потом
вознаграждён:
лучок обжаренный,
картошка,
грибы в сметане…
Смех ручьём
и
самогоночка в стакане.
-2361-
Сыночки,
сыночки,
сыночки…
Не думать о вас
и не знать…
Одни
многоточия точки,
над всем
вопросительный знак…
В «Непецино»
стадо на стаде,
полей
неоглядная ширь…
Учились бы
править делами
и
фермером стал
хоть один.
Так нет же…
Столичная пена,
жужжащих бездельников
рой
милее
отцовского плена
с великой,
крестьянской судьбой.
-2362-
Помыт
и гладко выбрит,
вполне
приличный вид
соответствует событью…
Мне сегодня
предстоит
отвести жену
на рынок,
словно в оперу
мадам…
Своре
рыночных блондинок
я ухоженным
предстал…
-2363-
Мы ещё всплакнём
о коммунизме…
Не о том,
что палкою в загон,
а о том,
который часто снится
Человеку
с незапамятных времён.
-2364-
22 августа 2006г
ТУ-154 —171 человек
О крыльях свободы
мечтали,
творили порой
чудеса…
«Авоси»
нас часто спасали,
манила
удачи звезда.
Но мир,
подчинённый законам,
за допуск
не выпустит нас…
«Авось»
остаётся лишь
словом
– печатью
в трагический час.
«»
Он упал плашмя
на землю,
рёв моторов
не помог
– плоский штопор,
как известно,
на «авоси»
очень строг.
-2365-
Я голым в Мир
вошёл
и
голым ухожу.
Всё, что скопил,
оставил на бумаге.
«»
Голым пришёл
в этот мир
и голым
его покидаю,
а всё,
что за годы скопил
на белых листах
оставляю.
На белых листах
целый мир,
размолотый
мельницей жизни,
из образов,
формул и цифр,
ненужных сегодня
отчизне.
Горюю по поводу?
Нет!
Признание
время готовит…
Сегодня ненужный
Поэт
в мир снова и снова
приходит.
-2366-
На Ваше 65-летие
Моя женщина
– счастье моё…
Эти тихие
Белые ночи…
Звёзды плыли
в своё далеко
и мерцали
как карие очи.
Только ветер,
взбесившийся вдруг,
разметал
вороненые косы
и умчался,
оставил испуг
и холодные
белые росы.
Эта женщина
– счастье моё…
Бесконечные годы
разлуки
сберегли в наших душах
тепло…
Под крыло
собираются внуки…
-2367-
Уходя,
родители приходят
памятью
о ласке и тепле
и,
когда свои уж кости
ломит,
понимаешь:
– Зло жило
в тебе.
*
(вариант)
Кто придёт
на мои похороны?
Кто из старых
и верных друзей…
Кто-то сам уж
давно похоронен,
кто-то в немощи
собственных дней…
Может дети и внуки
слетятся,
чтоб услышать
«Простите меня…»
Ухожу,
чтобы птицей промчаться
и упасть,
как на счастье звезда.
-2368-
Счастливые
несчастнее несчастных,
если нечем
счастье оплатить.
А безоблачное счастье
– миф прекрасный
и нельзя его,
как сказку,
не любить.
-2369-
Всем ли нам,
живущим на планете,
дорог одинаково
наш мир?
Если «да»,
пожалуйста ответьте,
кто его
так туго закрутил…
Всякий миг
пружина может лопнуть,
мы уйдём в безвестность
по прямой,
под дождями
уж не будем мокнуть,
не порадуемся
солнца добротой…
Окуют нас
вечный мрак и холод,
мысль и время
остановят бег,
в полдень не придёт
привычный голод,
утолит ли жажду
жёсткий снег,
силы тяготения
раздавят
не такой уж прочный
наш скелет…
На прямой,
правда, не нужно
править…
Мы летим,
но
нас уже ведь
нет.
В притяжение
какой, другой, планеты
попадём
и, возродясь, начнём
всё сначала,
глупые как дети,
немощные
в старчестве своём.
-2370-
Отчего-то нынче
не спалось…
Старые как мир
слова кружились…
На опушку вышел
старый лось,
призраком в тумане
птица скрылась.
Старые как мир
слова любви
в звёздном хороводе
закружились,
пролетая,
словно угольки
жгли и жгли
и даже
не дымились.
-2371-
Виноград,
две лозы,
редкий севера гость,
на припёке у дома
пригрелись,
по стене поднялись
и зарделись…
Золотая и синяя
гроздь…
*
Жизни мечта
– три ключа:
от
кабинета,
квартиры,
машины…
Вот, казалось,
сбылось,
но
мечта уплыла
– три ключа
бутафорными были.
*
Дума задумалась
О толковании понятий:
«демократия» и «суверенитет»…
В пространстве слов
бессчетны толкованья
и сами толкования
из слов…
И
не понятны
аксиомы основанья…
В конце концов
ведь и они из слов.
-2372-
Нужен
Моцартовский гений,
Чтоб взлететь
За облака
И на Землю,
Как систему,
Посмотреть издалека
И погоду настроений
Предсказать
На все века.
*
Выбрать Метеорологию
как всей жизни ремесло
в детстве
как-то странновато,
не, а в старости
смешно.
Жизнь вторая бы,
однако,
в самый раз
пришлась бы ей…
Жизнь Природы
диковата,
только мудрый
сладит с ней.
*
Разобраться
В капризах погоды,
В логике
Природных катастроф
Вряд ли смогут
Дикие народы,
Занятые
Поиском богов.
*
Другу детства Коле Казьмину
В хаосе
природных настроений
разобраться,
право, не легко…
Нужен светлый
и весёлый гений,
чтоб подняться
очень высоко,
посмотреть на Землю,
как систему,
и в законах жанра
описать,
предсказать
погоду настроений,
катастроф причины
указать.
-2373-
Куда делись эти песни,
песни прошлого столетья,
отошедшего в века:
Макаревич и Барковский,
Розенбаум и Высоцкий,
Окуджава…
Где пропала
Песня сердца и ума.
*
Опыт
не даётся нам
бесплатно…
Каждый навык
– счёт в графе
«Расход»
и платить приходится
исправно,
чтобы не
удваивался счёт.
*
Сжигаю в прошлое
мосты…
Горят, коробятся
листы…
Черновики, черновики
– набело прожитые
дни.
*
Телевизор
подарил мне фразу…
Я всем сердцем
принял её сразу…
«Не горюй,
друзья твои
все рядом,
а врагов
вчера
побило градом».
*
Бессонница
Уже старик,
но сохнут губы,
когда смотрю
в твои глаза,
и руки старческие
грубы,
а грудь,
словно вчера,
нежна…
Словно вчера ещё
был юным
и у калитки
на снегу
писал
счастливый и безумный,
как все юнцы,
«Я Вас Люблю!»
*
«В + Р = Л»
Икс плюс игрек
Равняется зет…
Три неизвестных,
Одно уравнение…
Логических
Правил решения
Нет…
Лишь перебором
Всего переменного
Можно, случайно,
Напасть на ответ.
-2374-
Мы в родстве
с берёзами
телом и душой,
крепкими морозами,
вечной синевой,
реками могучими,
звонким ручейком,
дебрями дремучими,
полевым цветком.
*
Эта Вечность,
которая мне
не нужна,
которую просто
не в силах осилить,
мне подарила на память
жена,
родившая первого сына.
С Ним Вечность,
как слово,
впервые пришло
на смену
бессмертным богам.
Но
что же пришло
и что же ушло
со словом
неведомо нам.
*
Нет!
Я не создан для Природы
и конь лихой
не для меня…
О, конь, мой конь
– моя мечта…
Беззвучно падает
звезда,
не возмутив
ночные воды.
«»
Волной накатывает
страх…
Уже и лес
не для меня,
«охота тихая»
не в радость…
Нагнёшься за грибком
– спина,
а разогнёшься
– голова…
и
непривычная мне
слабость
в ногах.
*
Я жду тебя…
Мои желанья
горят нестарческим огнём…
Стыдливо прячется сознанье
и я живу
желанным днём…
Я жду тебя…
Проходят годы
а ты
всё так же далеко…
Законы ветхие Природы
переступить
не суждено.
*
Бегут, бегут навстречу
дни,
спешат раскрыть
свои секреты
и,
обращая яви в сны,
вещуют
новые приметы.
*
В сером тумане
Люлька – Луна
Серпик – кораблик
Качает волна
Лучик фонарика
– брошенный фал
Доски крылечка
– тихий причал
Шорохи, шёпот
Сдержанный смех
Смех – это жизнь
Жизнь эта – грех.
*
«Жратва
– дело скотское…»
– друг верещал,
а сам всё глазами
по кухне шнырял.
*
Букет
цветов осенних
как раз
под юбилей,
не пышных,
но прелестных
в осенести своей.
Согреты бабьим летом,
цветут, цветут
цветы…
Спешу к тебе
с букетом
осенней красоты.
*
Шутки в сторону
В кругу
Собак и кошек
И прочей детворы
Живёт
И знать не хочет
Мучения мои…
Я, с юности
Страдая,
Живу, душу, пишу…
Всей жизнью
Изменяя,
Всю жизнь
Её люблю.
*
Круг моего общенья
на полках у меня…
Там
все мои сомненья,
друзья, учителя…
Страницу за страницей,
мусоля карандаш
я,
осовевшей птицей,
беру на абордаж.
*
Подарок мой
– стихи,
они
моё богатство.
Понравятся,
прими,
а нет,
легко расстаться…
Листок за уголок
подержишь над конфоркой…
мгновенье
– я умолк
и прах уж на помойке
*
Богатства
требуют трудов,
иначе пропадают:
боятся сглаза,
лишних ртов,
своих создателей
воров,
того,
что их питает,
и тех,
кто охраняет.
*
Жить счастливо
и
богато
без потливого труда
может только
странноватый
– одинокая душа…
Сам
колодец родниковый,
самобранка на столе…
Одинокий…
Одинокий
постоянно
сам в себе.
-2375-
Стихами
юного поэта
жизнь дышит
верой и весной
и
редко кто
опишет лета
предгрозовой покой
и зной,
и редкая рука
опустит
перо
в чернила суеты…
мелькнут порою
юной грусти
смешные, милые
черты.
«»
Стихами
зрелого поэта
жизнь говорит
о жизни
всё,
что наболело,
перезрело
и даже
где-то прорвало.
«»
К наивным юношеским
снам
поэт стареющий
вернёт Вас
и
по дороге на Парнас
подарит
веру и надежду,
в которые уже
как прежде
не верит сам.
«»
И
все поэты
нас линчуют…
Суды?
Они им без нужды
и откровением бичуют
в надежде,
вере
и любви.
-2376-
На д.р. Т.Ф.
Платок
Цветов весенних
Весёлый, звонкий май…
Ты о слезе осенней
Забудь, не вспоминай…
Забудь морозы лютые
И белые поля,
Смотри
Платком любуется
Красавица Земля.
-2377-
Мухоморы
так красивы,
что
издалека видны,
упираешься глазами,
наступаешь на грибы,
не заметив под ногами
некрасивой красоты.
*
Мы по жизни,
как по палубе,
неуверенно идём…
С каждым днём
слабеет алиби
– не всегда ж
на море шторм.
*
Попы назойливы
как мухи
или неумная жена…
Не зная Истины,
все слухи
собрав
в законы бытия,
их в наше
тискают сознанье,
не забывая
взять оброк
в виде смиренья
и
признанья,
что надо всеми нами
Бог.
И
делай с нами
что захочешь
во имя
Бога и мечты
с ним слиться
в призрачных чертогах
в бессмертном статусе
Души.
*
Оборвалась
Серебряная нить
И
Я покинул
Пажити земные
И надо мной
Не властны мировые
И только Бог
Меня будет судить.
-2378-
Как много счастья
в каждом дне,
как много страхов
в каждой ночи,
в её бездонной черноте
небо
разодранное в клочья
и наспех сшиты
лоскутки
неровным шагом
звёздных строчек,
как волчьи
жёлтые зрачки
в кромешном мраке
ночи…
Но,
вот спасенье,
диск Луны
над соснами всплывает
и страхи
уж не так страшны,
и стая отступает.
*
Антициклон Азорский
пришёл к нам
в сентябре,
как редкий гость
попал на бабье лето…
Цветы и звёзды
нежатся в тепле
на бархатах Земли
и на атласах Неба.
-2379-
Бессоннице старческой
есть объяснение
– страшно
во сне умереть,
ноги немеют,
духа томление,
мыслей и дел
круговерть…
Вот к старикам
и приходит бессонница
странным смешением
дел и людей…
Что к ним относится,
что не относится
даже бессоннице
вряд ли видней.
*
Химеры Гойи,
сны ночные,
несовершённого
кошмар…
В поту проснёшься
– Ну какие
дела
достойны этих кар?
-2380-
Какие страсти
возвышают,
какие
пропастям подобны
и почему
легко ввергают
во мрак
холодный и бездонный.
«»
Невозможно
быть поэтом
и при этом
не страдать…
Ослеплённый
Белым Светом
видит только
благодать.
А поэт?
Он лезет в душу,
где порой
черным черно,
как рыбак
в сетях на сушу
тянет рыбу
и дерьмо.
*
/вариант/
Туман, как сон,
окутал всё вокруг…
Неясными чертами
проступая,
деревья образуют
ведьмин круг,
меня всё время
в центре оставляя…
И вырваться из круга
не могу,
бегу, бегу
и круг бежит со мною…
Я разорву ли
эту пелену,
иль капелькой стеку
и успокоюсь.
*
Чтобы высечь искру
в умном,
нужен глупый…
Ведь дурак
зачастую остроумный
и на каверзы
мастак.
*
Сейчас «ментам»
не до меня
и мой рыдван
летит по трассе,
я выжимаю из коня
все шестьдесят
при общей массе
в тысячу двести килограмм…
Может ещё
газку поддам,
ещё добавлю шестьдесят…
Тогда уж точно
прямо в ад…
Ведь наши русские
дороги
осилить могут
только дроги.
-2381-
Столько разных
фамилий,
но все мы
родня,
и комната
кажется тесной,
и стол протянулся
с угла до угла,
и каждому
все интересны…
И тосты за всех
и живых, и ушедших,
тех
кто за столом
и по весям страны,
идёт разговор о прошедшем
неспешный,
а мысли, как волны,
бегут впереди…
И струны гитары
впиваются в души,
романсы и песни
как вехи пути,
как знаки судьбы
бесконечные если…
Ах, если бы всех
усадить за столы…
-2382-
Зачем я пришёл?
Быть
хозяином,
гостем,
прохожим,
что в пути потерял,
что нашёл
в этом мире
негоже пригожем,
для чего
народил здесь детей?
Неужели, чтоб
эти вопросы
вереницей
бессмысленных дней
без надежды
вращали колёса…
-2383-
Кто оком внутренним
способен
увидеть образы стиха
и развернуть
его полотен
почти бескрайние поля,
тот мил
несчастному поэту…
Сам,
очарованный стихом,
он счастлив
утреннему свету
в лице склонённом
над листком.
-2384-
Время
стрелки переводит…
Поезд – заяц
прыгнул вбок..
Пассажир
сосиску ловит,
расплескал стакан
чаёк.
*
Растут грибочки
на виду,
но прячутся
под листья
и забиваются в траву
и
в эту детскую игру
мы только рады
влиться.
*
Мирову и Авалову
Ты приедешь…
Мы заляжем
на диванах…
На столе
в кучу свалим
и баклажки,
и стаканы в хрустале…
И, заметь,
не будем спорить
или пить на брудершафт,
дружба давняя
не ссорит,
редкой встрече
водкой штраф…
Вряд ли вспомним
то, что было,
лишь помянем тех,
кто был…
В нашей жизни
был учитель,
он то нас
и породнил.
-2385-
Моё графство
меньше окоёма,
но
достаточно большое,
чтоб дышать…
Льётся солнце
с небосклона,
лес вокруг…
… и … благодать.
*
Ментов плодит
преступность,
преступников
– менты…
И друг без друга
жить они не могут.
Как волчья стая
и флажки…
На номерах
в ружьё – стрелки…
И все
тоскливо воют.
*
Дороги,
которые нас выбирают,
дороги,
которые нас убивают,
которых
на картах ещё-то нет…
Пока
не проложен след.
*
Сколько в мире
чудаков
по лесам и долам,
возле рек,
озёр,
прудов,
по пустыням голым…
Сколько в мире
чудаков
ищет смыслы жизни
– в бесполезности трудов
убеждают тризны.
*
Душе
наивной и простой
небесный промысел
не виден,
а
в бесконечности земной
удел и вовсе
не завиден.
*
Скрипки звук,
как вздох прощальный
отлетающей души,
повивальный,
отпевальный
одинаково звучит…
Оттого ль, что
скрипки тело
схоже с нашим
и внутри,
как и в нас,
душа влетела
и страдает взаперти.
*
Пытаясь уколоть
– вы все ленивы
– талдычат нам –
– спивается народ,
бурьяном зарастают
ваши нивы
и старость
кормит огород…
И в этом есть,
сказать по правде,
правда…
Но, как всегда,
не вся…
Прикрыта ею ложь…
Ведь счастье
получают не бесплатно,
а нас,
как не ищи,
счастливей не найдёшь.
-2386-
Прозрачен лес…
Звон колокольный
летит свободно,
нет преград…
Одежды
сбросил листопад
и воздух
сладкий и морозный,
движеньем меди
возбуждён,
уносит в глушь
весёлый звон.
*
Ночь ветрена
и неуютна,
темень
– выколи глаза,
и леса
чёрная стена,
как стены замка,
неприступна…
И
ветра полчища
летят
и сыплют стрелы
дождевые
и только
сосны вековые,
как я,
молчание хранят.
*
Ждёшь,
надеешься на встречу,
встретишь
– нечего сказать…
Гасит время
наши свечи,
в темноте
не разобрать:
может
были мы знакомы,
даже, может быть,
друзья
–высоко поднялись
кроны,
далеко внизу
земля.
*
Удивительность поэтов
В строгой логике
Стихов,
В геометрии сонетов,
В арифметике слогов,
В параллелях, уводящих
К точке встречи
На звезде,
В ритмах кружев,
Столь изящных
Словно виденных во сне.
*
В споре с Вечностью
всяк знает
невозможно победить,
всё ж иллюзии питает:
хоть душой,
но вечно жить…
Уходящий в бесконечность,
сникнет спор само собой…
О, наивная беспечность…
Что-то будет
за звездой?
-2387-
На горе на Пуковой
дурень и дорога,
колея разбита,
каша в голове,
да ещё приблудная
кошка недотрога
–все живут в согласии
сами по себе.
*
По утру
все наши «ахи»
в столб небесного огня,
вечерами
«охи – страхи»
нагоняет темнота...
Электричество включаем
чтоб продолжить
чудный день…
то, что днём не замечаем,
вдруг от лампочки
как тень.
*
Я боюсь
С гор отъехать
Не на день,
На полчаса,
Вдруг надумает
Наехать
Дрёма – дума
А меня
Нет на месте
И потерян
Сладкий сон
На волнах слов…
Я в пути
Всегда растерян
От мелькания
Столбов.
*
Думы, думы…
Как дорога
за зиг-загом
снова даль…
Поворот
проходишь строго,
отпуская чуть
педаль
или чуть-чуть
прижимая
– всё зависит оттого
тянет
сила колдовская
иль толкает
колесо.
*
Так хотелось бы
стихами
Вас помучить,
но
Вас нет…
Вечно заняты делами,
что Вам
глупый, дряхлый дед,
ни к чему Вам
эти рифмы,
не сменяешь на пшено
и с кусочком
жёлтой тыквы
не укутаешь
в тепло.
*
На Карельском перешейке
там,
где реки не текут,
словно нитка белошвейки
лишь мелькнут
то там, то тут,
где пороги
как удавы
в кольца
жертву завлекли,
шел когда-то
парень бравый,
редкий баловень Судьбы,
правил
лёгкою байдаркой,
понаслышке
беды знал,
пока ворон
не накаркал
и весло
не поломал.
*
Возможно ли в детстве
увидеть:
кто хищник,
кто травку лишь
ест,
кто в жизни
всегда победитель,
кто жертвенно
носит свой крест,
в ком
совесть важнее удачи,
удача важнее добра???
Учитель,
твоя ли задача
предвидеть нашествие
зла?
*
Мирову
Приезжай
и мы «замутим»
/слово
нынешних мальцов/,
самогоночку закусим
горкой крепких огурцов,
сала белого
натопим
и картошку в чугунке
сварим,
и лучок разложим
золотистый…
На столе
Миска квашеной капусты,
два стакана
и
мечта,
чтоб хотя бы
ради дружбы
жизнь
помедленней текла.
*
Папироса,
лук,
картошка,
крепкий чай
– вот всё меню,
да свеча
в глубокой плошке…
Я её не тороплю…
Пусть хоть слабо,
но мерцает,
без огня
душе темно,
да и слово умирает,
если замерло перо.
*
Умирать в одиночестве
плохо
даже из-за
ненужных хлопот,
но печальней:
последнее слово
в пустоту
безответно уйдёт.
*
Поработаю немного
– отпахал как будто день,
тают силы
– милость Бога…
Словно дьявол,
сладко лень
убаюкивает:
– Буде,
поработал… отдохни…
Только мир наш
не на блюде
мне когда-то
принесли.
-2388-
Не предавал
И не узнаешь
Как мерзка жизнь,
Как душен свет,
Когда лишь ночи
Доверяешь
Серебреников
Лунный свет.
*
Кто скрасит старость:
женщина,
дитя,
иль женщина – дитя,
или старушка?
Ещё когда
писал об этом
Пушкин…
Ответа не найдя,
потребовал вина.
*
Коммунальная квартира,
только кто в ней
не живёт:
ясень, дуб, сосна,
осина,
клён, берёза…
и – всяк народ
от гиганта
до былинки
дружит, ссорится,
поёт
и встаёт
стеной
навстречу
лихолетью и беде
и свои подставит
плечи,
если лихо станет
мне.
*
Валят лес…
Орда лютует…
Деревья,
охнув
грудь о грудь,
ещё дрожат,
ещё бунтуют
и не хотят
к земле прильнуть.
*
Скрыты
в сумраке печальном
все загадки бытия…
Быть могло б
патриархальным,
подколодная змея
вечно
женщин искушает:
всё хотят
на свой манер,
а мужик
пускай страдает,
лишь бы был
как пионер.
*
Мы ещё
мужики,
ещё силы
не меряны,
ещё бабы боятся
перечить и лгать,
хоть дороги судьбы
уже точно отмеряны,
мы ещё не боимся
любить и страдать.
*
Эта ниточка
стихов
сквозь судьбу
и годы,
простегав
неровный шов,
крепко сшила
полы…
Даже ветер
во сердцах
их не разметает…
Сшиты
радость,
горе,
страх…
– всё, что
жизнь питает.
*
«Пьянству – бой!»,
«Позор лентяям!»
– всё слова…
слова… слова…
У любого негодяя
отговорка есть:
«Судьба…
Так судьба распорядилась,
сам я
вовсе не причём,
ведь она
в меня вселилась,
а не я вошёл
к ней в дом»…
«»
Дом Судьбы
– волшебный замок…
Лабиринты, тайники
и со стен
из рам и рамок
смотрят
наши двойники.
«»
Сам себя познать
не в силах
никогда,
нигде,
никто…
В замкнутых системах
спилы
убивают естество.
*
Начальной буквы
повторений
в цепочке слов
на строчке
нет…
Каприз
самих ли сочинений,
иль авторской манеры
след…
Но
поиск слова
с новой буквы
даёт анализу дышать
и ароматы этой кухни
нам не дают
спокойно спать.
*
Благословенный
Божий дар,
или слепой каприз
Природы?
Горит, горит
в груди пожар,
болит душа…
проходят годы,
но
нет спасения
– слова
сухому хворосту
подобны…
Каштаны – мысли
из огня
беру в холодные ладони,
катаю, дую
и опять
в слова бросаю…
… доспевать.
*
Весь Мир
в сознании гнездится,
сам сотворил
и сам корпит
над этой тёмною
страницей,
и сам же
таинство хранит.
*
«Ничто не вечно
под Луной»,
да и сама Луна
не вечна,
но срок ей отведён
большой
и потому
кружит беспечно,
насмешливо п
прищурив глаз,
то, словно,
пялится на нас
и не даёт уму
покоя,
душе покоя не даёт
и
мутною волной прибоя
в скалистый берег
буйно бьёт.
-23289-
«Злопыхалки»
В помойной яме
чудеса:
зимой ожила
стрекоза,
всё же нашла
чем удивить
– в помойной яме
можно жить.
*
В этой мутной воде
утонувшие Судьбы
когда-то летали
по галсам ветров,
а мачты скрипели:
– Про риф не забудьте,
Он ждёт
миллионами
жаждущих ртов.
*
Злобный ты мужик,
приятель,
все приметы у тебя
целят в грудь,
как неприятель,
или жалят,
как змея.
*
Говорят, что
рано умер…
Может
жить не захотел
– путь тернист,
а чаще – студень,
утопаешь
в жиже дел.
*
Закон и Правда
в дикой ссоре…
Нет правды
ни в одном законе
– всё оттого, что
в правде ложь…
В Законе
Правды не найдёшь.
*
Десять заповедей
знаем,
ни одной не исполняем…
Скрыта Истина
от нас,
так зачем нам
лишний глаз.
*
Христиане
во всём свете
верят в Истину
как дети,
но
поступки их
подчас
повергают в ужас
нас.
*
Ищущий Правду
– не найдёт,
ищущий Истину
– обрящет…
Но только лишь
когда умрёт
и вряд ли
Истину поймёт
безмозглостью
парящей.
*
Невольно
Детей называем
В честь памятных
Дат и имён,
Как будто бы
Вновь проживаем
Потери
И славу знамён.
-2390-
И. Г.
Ты приедешь…
Кто же знает,
вдруг решим
помыться в бане,
поваляться на диване…
… мало ли чего
решим,
если очень
захотим….
… да и дело
есть у нас…
Так зачем нам
пятый глаз.
«»
Не напугать чтоб
блеском нищеты
лишь чуть-чуть
в своей норе прибрался,
обмёл углы,
слегка протёр полы
и, чтобы под ногами
не болтался,
собрал в мешок
весь стихотворный хлам
и в печке сжёг
корявые поленья,
потом помылся сам…
И, вот,
сижу и жду…
Пир на столе:
варенья и соленья…
«»
Рога Луны
– на Юг…
Коровой золотою
Октябрь стоит
в опушке на холме
и в розовом тумане
за рекою
заставы богатырской
в дремоте
колышутся
червлёные шеломы
и в землю воткнуты
холодные мечи
и на лугу
разостланы попоны,
и конские копыта
не слышны…
Стоит Октябрь
коровой золотою
рогами упираясь
в млечный путь…
И, помнится,
хотелось мне
с тобою
червонной осенью
пройтись
когда-нибудь.
«»
До воскресенья
Листопад
Закончит уж
Свою работу
И не увидишь ты
Парад…
Оденут золотую роту
В зелёно – серые цвета
С сиреневой опушкой,
Но,
Может быть, ещё
Звезда
На клёне повисит
Игрушкой
И ты
Пройдёшься по листве,
Сорвёшь
Последнюю примету,
И вздрогнет клён,
Отдав тебе
Кусочек
Собственного лета.
«»
По листьям прошлого
шурша,
в одежды осени одеты,
мы от Природы ждём
совета
как пересилить
холода,
и не поддаться
сладкой дрёме,
и пережить
короткий день,
и в ночь
перемахнуть плетень
легко,
как юноша в задоре.
«»
Где-то
в светлом мире грёз,
обнимая стан берёз,
ветер гонит тучи слёз
и неслышно,
шаг за шагом,
подбирается мороз.
«»
Берёзки белоствольной
в кудряшках золотых
невольником невольно
я стал в мечтах своих…
Ревнуя
к ветру, к тучам,
стоял,
смотрел и ждал,
себя зачем-то мучил,
а ветер
– целовал.
-2391-
Старость
–хлопотное дело…
Раньше
времечко летело,
а теперь
беззубый рот
время медленно жуёт,
словно
чёрствую горбушку,
чаще клонит
на подушку,
в полудрёме
время спит,
не снуёт
и не спешит…
И поэтому
дела
без начала,
без конца…
*
В бесконечность улетая,
что ты чувствуешь,
Душа?
Там, где нет
конца и края,
перспектива не видна,
не построишь мирозданье,
коль
опорной точки нет,
и сойдёт с ума
сознанье
не имея счёта лет.
И теперь
мне уж не странна
перед стартом в небеса
боль твоя
– ты здесь желанна,
там
Ты вовсе не нужна.
*
В восприятье женском
Мира
укоряют всех поэтов,
забывая,
Муза с лирой
не мужского рода…
Где-то
в тёмном чреве
подсознанья
у поэтов созревает
плод…
Творенья мирозданья
он как женщина
рожает.
*
На наивные вопросы
отвечать,
порою, трудно…
Набивая папиросы
помычишь
заумно – нудно,
но вопрос
в уме застрянет,
может
годы пролетят…
Да
ответ созревший
станет,
как монет старинных
клад,
интересным,
но ненужным,
жизнь давно ушла
вперёд
и мычаниям натужным
внемлет уж другой
народ.
*
Под вымя тучи
ставь подойник,
живую воду
собери
и,
сказочных чудес
поклонник,
в неё
ладони опусти,
почувствуй
странное движенье
в себе
и около себя…
Будто всему
омоложенье
даёт небесная вода.
*
Венецианское счастье
– зеркально удвоенный
Мир;
Под кружевом неба
ненастье
почти нереально;
Кумир:
гондола и лодочник стройный
с любовью и песней в душе,
и мастер,
и каменщик вольный,
и город на скальной гряде.
*
В мире странном,
иллюзорном,
где всё правда
и всё ложь,
жил художник
в доме скромном,
рисовал что
– не поймёшь:
то в сиреневом тумане,
то в тумане золотом,
то вино в своём стакане,
то лужайку за окном,
то портрет из зазеркалья,
то детишек во дворе…
… но всегда
как будто тайна
в каждом чудилась
мазке.
*
Тонет, тонет,
тонет, тонет
в бесконечном море
слёз
тот, кто вечно
только ноет
и не слушает
прогноз:
Президента рать
вещает,
Президент вещует сам,
Депутаты обещают:
– Скоро кончится бедлам…
Но
я жизнь свою уж прожил
а порядка нет и нет…
Всё что строил,
всё что множил
всё пропало,
даже след.
*
Летит, летит
Россия золотая
в холодный мир
морозов и снегов
и коренник,
и слева пристяжная,
и правая
под звоны бубенцов
уж месят грязь,
уже заряды снега
летят в лицо
подпившим седокам,
всё реже солнце улыбнётся,
с неба
привет прощальный
посылая нам.
*
В стране
такой огромной,
что солнышко
полдня
идёт дорогой горной
от моря до Кремля;
в стране
такой огромной,
что каждый
мог бы жить
как вольный и свободный
и бога не гневить;
в стране
такой огромной,
что думой не объять,
как будто омут тёмный
всех манит благодать.
*
Я с Богом
не живу…
Кто сможет
бесконечность
сжать в кулаке
и в грудь себе вложить
и осознать
что означает
«вечность»,
и, осознав на час,
по формуле прожить.
Я с Богом
не живу,
Бог не живёт со мною,
мы разные
по существу вещей…
Он
знает наперёд
и правит он Судьбою,
а я судьбу ищу
в случайном беге дней.
*
Я в Вас влюблён
и это состояние
даёт движенье
дерзкому перу,
нас разделили
жизнь и расстояния,
но образ Ваш,
как фото, берегу
и, всматриваясь
в милые черты,
пишу стихи
на злобу дня и века,
но между строчек
в них повсюду Вы
посланницей
от Бога к человеку.
*
Бог возрождает в нас
порочность…
Тягучий
колокольный звон,
нас окружив
со всех сторон,
души испытывает
прочность.
*
На Бога нынче
нет запрета…
Решает вольно
каждый сам
кто он:
послушник,
раб Завета,
приспешник Князя,
партизан,
застрявший в дебрях
атеизма…
Вот весь набор
возможных зол…
Что бы ни выбрал,
критинизма
не избежать
– Король то
гол.
-2392-
Я прибрался бы
немножко,
не могу никак
начать:
за метлу возьмусь,
тут строчка
начинает душу рвать
и мечусь
о печки к лавке,
от метлы
к листку с пером…
Так живу,
словно в удавке,
туго стянутый
стихом.
Почему пишу
– не знаю,
для кого пишу
– вопрос,
ведь никто же
не читает,
даже внук
– молокосос.
*
Хоть не верю я
в приметы,
но приходится признать,
что отдельные советы
лучше строго исполнять.
- - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -
Чтобы не спугнуть
Надежду,
не готовлюсь
к встрече с ней,
в повседневную одежду
одеваю радость дней,
страхи ночи пеленаю
как обычно
в саван слов,
а чего боюсь не знаю…
Не ушла б с сестрой
Любовь…
-2393-
В этом нежном
лизоблюдстве
и не видно
где же ложь,
в языке
или на блюдце,
без пол-литра
не поймёшь
кто промямлил полуправду,
кто соврал,
кто утаил…
Каждый ведь
стакан «за правду»
поднимал
и
даже пил.
-2394-
Круто жизнь не изменяя
случай
только правит ей,
ненароком подставляя
твердь под замок…
Ведь идей
воздух зыбок, ненадёжен,
строишь, строишь
– всё в кураж,
если случаем подложен
Вам
не камень, а муляж.
*
Какие странные стихи…
Струятся образы
вдоль строчек,
в подстрочье мысли,
как грехи,
от лишних глаз
укрыты ночью…
Дивлюсь читая,
тешат глаз
картины вечного покоя
и потайной копают лаз
слова чернильного настоя.
*
Словами в лоб
без скобок и кавычек,
без многоточий
не пришедших слов
писал как шёл
по жизни
без отмычек
и без дверных
зашторенных глазков.
*
Бегущей строчкой
день проходит
и точку
кляксой ставит ночь…
Но у кого-то
сердце ноет
и невозможно превозмочь
печаль утраты и разлуки,
и ночь,
как продолженье дня,
бегущей строчкой
пишет муки…
Поставит точку ли
заря?
-2395
На просторах Подмосковья,
где почти уж нет лесов,
ветру вольному раздолье,
словно стае диких псов
ни преграды, ни заслона,
завыванье, волчий скок
и деревьев редких стоны,
и газеты старой клок.
*
Шекспир и Маркс,
как два титана
раздвинув занавес,
для нас
на сцене ставят
два экрана:
на левом – драма,
правом – фарс…
Потом сдвигают
И мы видим
трагикомедию,
сквозь сон,
оркестр играет
вальс – постскриптум:
один – убит,
другой – влюблён.
*
Что же так томит,
что стонет
и сжимается душа…
Ну, понятно,
кости ломит
– это старость,
а беда…
Как закралась
и откуда…
Может кто-то потерял…
И зачем только заблуду
я, увидев,
подобрал.
*
В чаще леса,
заблудившись,
не кричи,
надсадишь грудь,
посмотри
на кроны – крыши
и они
подскажут путь.
*
В этот день
поминовенья,
вспоминая всех родных,
я прошу у них прощенья
от себя и от других…
Сам себя простить
не в силах,
знаю
рай не для меня,
унесёт меня на вилах,
словно сена клок,
змея.
*
Сколько силы
человеческой
и талантов
быть должно
в Патриархе,
чтобы вечностью
управлять
когда темно,
когда света
светлячочек
на одном кусте в лесу
и любой
за пятачочек
отдаётся не Христу.
*
Уверяют:
Сквернословие
как отдушина души…
Но, поверьте,
всё условно
– вот окно,
открой … дыши…
Воздух светлый,
воздух лёгкий
и слова
– искристый снег,
белый, белый,
колкий, колкий
если ветер
не во след.
*
Словами,
брошенными вслед,
Вы знаете
им нет возврата,
себе лишь
нанесёте вред,
их
память сохранит,
как злато,
от них
скукожится душа
и растерзают мозг
сомненья,
а постоянные виденья
в тревожных снах…
… беда … беда.
*
Природа,
право, терпелива…
Вас пригласив,
спокойно ждёт,
с цепи сорваться
ветру – псине
рукою твёрдой
не даёт.
Но,
бесконечное терпенье
удел не всех
и всё же я,
благодаря за вдохновенье,
могу век ждать
и жду, любя.
*
Вдыхая запахи Зефира,
я вдохновением живу…
Где ты, где ты
моя Земфира,
какую тайную мечту
в уединении лелею…
Куда,
задуманный побег,
меня зовёт
сказать не смею…
Звучит печалью
дудка Леля,
я жду,
когда повалит снег.
*
В объятья жаркие
любви
попав,
Снегурочка растает…
Земфира
только разжигает
свои волшебные костры.
Чем
рыцарь странствий и ветров,
чем
раб сомнений
им ответят,
какой предложат девам
кров,
какою ласкою приветят…
Или,
разрушив их покой,
бесследно скроются в тумане,
один,
коря себя в обмане,
и, не задумавшись,
другой.
*
У всех
свои тайные встречи,
у всех
свой раздор в голове,
у всех
своё тайное вече
и свечи в углу,
но во сне
не к каждому
ангел приходит
прикрыть на мгновенье
крылом,
не каждый,
проснувшись, находит
в душе и судьбе
перелом.
*
Иудина сущность
нам мерзка…
Мы – русские
светлый народ…
Душой нараспашку
мы дерзко
уходим
в поход и в полёт…
Но есть в нас
какая-то тяга
к лежанке
на тёплой печи
и сладкая
мутная брага
поит откровенья души,
и тяжесть креста
нам приятна,
хотя не поймём
почему
на Свете
таком необъятном
мы отвечаем
за тьму.
*
В мире
приторно спокойном,
где на страже правды
ложь,
словно в омуте бездонном
Правду правда не найдёшь…
Кто-нибудь проговорится,
тут же сгинет без следа…
А вокруг вода струится,
прямо чистая слеза…
*
Неоконченное дело
заставляет жить и жить,
словно
нет тебе предела:
сил избыток,
юность,
прыть…
И поэтому мы любим
все дела
на склоне лет…
Годы юные загубим
в тайных радостях побед,
а потом
без передышки,
забывая хлеб и сон,
не заботясь об одышке,
носим «брёвна»
словно слон.
*
Как восхищённый взгляд
приятен…
Кто на ристалище стоит
и локтем держит
шлем победный,
или блокнотик теребит
со словом дерзким,
откровенным,
тому наградой
этот взгляд,
тому победные фанфары,
кричат и рукоплещут дамы…
Но лишь одним глазам
он рад…
Взгляд восхищённый
так приятен.
*
Небо в окнах…
Дом, в котором
не живут…
Свет из окон
– отраженье
и,
за угол преломленья
уходя,
ты видишь труп.
*
В ком нет духовности,
стихи
пронзят, не ранив,
нет сомненья…
Как будто
в жёстком излучении
лучи проходят,
не задев,
души не потревожив,
ткани,
и не покажут на экране
укоренился ли посев.
-2396-
Жизнь не стоит на месте…
Нет!
И, годы юности
растратив
ради сомнительных побед,
мы не бежим,
плетёмся вслед,
не зная даже
чего ради.
Но,
так бывает
не со всеми,
кого не манят бездны бед,
как будто вечно молодые,
и корни юности живые
питают ствол
на склоне лет.
*
Что-то, скрытое от взора,
происходит там
в земле
и деревья,
с ветром споря,
и не выдержав напора
как подкошенные
в ряд,
грудью поросль подмяв,
бездыханные лежат.
*
Роща белая
прозрачна…
Оголённые стволы
равнодушно, безучастно
от меня обращены…
Видно собственные думы
погружают в зимний сон
и
не слышат
голос грубый
и пилы унылый звон.
*
Мне пролёживать
диваны
не досуг
и, видит бог,
дел по горло,
сны – обманы,
сам, пока ещё,
здоров…
Да и в жизни
одинокой
кто плечо
подставит мне?
Белобокие сороки
лишь стрекочут
на дворе.
*
Отличное питьё,
отличная еда,
беседа затянулась
до утра…
Друзья, друзья,
как редок
ваш набег,
но всё равно
не поднимаю слег,
ворота нараспашку,
как душа,
не забывайте
старого,
друзья.
*
Вы, верно, думаете
дед
вас любит
по определенью
вне ваших
слов и дел,
и бед,
без вашего к нему
стремленья…
Вы угадали…
Но беда
именно в этом
и гнездится
и к деду
перелётной птицей
вы не спешите
никогда.
-2397-
Когда ходили по морям
под парусами альбатросы,
по вантам бегали матросы
и пили ром по вечерам,
царил над морем
дух веселья
и романтический настой
пьянил сильнее
чем разбой
и вопли дикие
сраженья.
*
Пустые мысли
и слова,
и даже звуки
умирают
и тёмных строчек
не спасают…
Ты чем забита,
голова?
-2398-
Сегодня выпал
первый снег
воздушной шалью
белой грусти,
опавший
зимней вишни
цвет
усыпал
золотые гусли
полей,
и берега реки,
и лес безмолвный,
и дорогу…
Теперь уж точно,
слава богу,
настало время
кутежей.
*
Запасы зимние
храню
и аппетиты усмиряю
не потому что
не люблю,
наверняка предполагаю
друзей загаданный набег
сметёт запасы в одночасье…
Я только рад…
Морозы, снег
не бесконечное ненастье…
И
снова огород вспашу,
пополню в погребе заряды,
и снова будут ждать орду
вино, стихи и маринады.
-2399-
Ночные
слышу голоса:
то печь вздохнёт,
то дом застонет,
то с крыши снег
сползёт, шурша,
то домовой
в трубе завоет…
Что им не спится?
Ночь темна
и я устал,
перо устало,
углей
хватает до утра…
Неужто дня им
было мало.
*
Ночные слышу голоса…
Что днём
мешает откровенью?
И прячет горькая слеза
в подушку
горькие сомненья.
Ночные голоса…
Что в них?
Надежда, радость
иль тревога
быстрее долетят до Бога
– нет у души
забот других.
-2400-
Пора бы уступить
страницы
молодым
и мэтрам
хоть немного
потесниться…
Так нет,
упрямятся,
ведь каждая страница
ступенькой
приближает к небесам…
И в альманахах
все
знакомые всем лица
и кажется знакомым
каждый стих…
Вот,
на Земле
приходится тесниться,
а в небесах
так много мест
пустых.
-2401-
Что мне зубы
заговаривать
/у меня их,
кстати, нет/,
юность
подленько обманывать,
а уж старость…
Сотни лет
не изводятся пройдохи
говорливей Сатаны
и
обманутых уроки
ослеплённым
не виды.
*
Не видеть очевидного
что может быть глупей…
Но в этом-то
собака и зарыта…
И,
очевидного не видящий,
Еврей
в неочевидном видел
Мир открытый.
-2402-
Утром сойки прилетели,
принесли весёлый день,
солнце льётся из купели
на сиреневый плетень,
на чепцы старушек – сосен,
рукавички малышей …
… хорошо б
вернулась осень
ну хотя б
на пару дней,
чтоб не сразу
в зиму, в стужу,
в глубину слепых ночей
погрузиться
и наружу
не высовывать ноздрей.
*
Луна
В окошко облаков,
прищурившись, глядела
на белые меха снегов,
о чём-то грустно пела…
И зябкой дрожью
пролетал
над спящими полями
печальный голос,
лес дремал,
под звуки
шевеля руками.
Мне было грустно
как Луне
и я в окно
печалился,
хотя не видел в темноте,
кто под окошком
маялся.
*
Я прошу Вас
помолчать…
Помолчите
хоть недолго,
видите,
спугнули сойку,
ведь нельзя же
так трещать.
Я прошу Вас
помолчать…
Тишина
так многозвучна,
скрипки елей
так певучи,
а сосна
может стонать,
а берёза – занавеска
в шелестящих леденцах,
дятел
и – звонкая стамеска,
ночь
и – попона в бубенцах…
Помолчите
хоть недолго,
подарите тишине
пять минут покоя…
Столько
на мой век
хватило б
мне.
*
Кататься любишь,
саночки вози…
И солнышко ползёт,
горбатясь,
в гору…
На миг замрёт
и
катится с горы,
скрываясь в белой пене
под зарёю.
*
Есть очень странные
слова:
звучат нормально,
на бумаге
перо,
как лошадь на аркане,
или рука
словно во сне…
… угрями
не даются мне.
*
Сизым дымом слов
уходит,
ветром в клочья
рвётся
ночь…
Утра ждёшь,
оно приходит,
а подняться уж
невмочь…
И
другому достаётся
радость
солнечного дня…
В ней
когда-нибудь сольётся
дня и ночи колея.
*
Лошадь дня
и ослик ночи
в пересменку
тащат груз…
День
упрямится не очень,
а в ночи
и путь кургуз,
и копытца
бьёт о камни,
заупрямится,
стоит,
вспоминает
притчи давней
не весёленький
мотив.
*
Говорят:
– Вопрос поставленный
сам в себе
несёт ответ,
если он целенаправленный,
а не просто
брошен вслед.
Конец семьнадцатой тетради.