Негде глазам отдохнуть, ни секунды покоя,
Выплавлен флюгер в наветренной колее,
Ночь расстаётся скрипящей задвижкой с рекою.
Словно с любовницей, по разметённой золе
Ноги босые ступают, подо;л занавески
Волнами чертит изгибы, как те письмена,
Что не прочли мы, на берег задумчиво-хлесткий
Глянет сподлобья затворенный шелест окна.
Возле воды угловатый прострел силуэта,
Пьющий росу из щербатого слепка лица,
Раной навылет осока шагами раздета,
Глиняным телом впиваясь в уколы свинца,
Стынет керамика необожжённого утра
На розоватой оскомине первых лучей,
Гостем из прошлого сон разделён поминутно,
Нет, не пытайся осколки-увечья прочесть
В собранном шуме рассыпанного урожая,
Старых молитвах исконных, у корня дерев,
Там-де поют выходящие в свет каторжане,
Хлябью просмолено, этим снопам не гореть
Связью времён, и разбитые кости не сладишь,
Врёт повитуха, не выйдет ребёнок, не верь.
Пусть остывает зольни;к у затопленных капищ,
Пусть затихает вчерашний галдёж деревень.