1.
Я том читал чужих, забытых тайн,
Захваченный извилистым сюжетом...
Я начал чтенье тихим жарким летом,
Теперь весна из льда творит хрусталь.
Весенний дождь смывает пыль веков,
Которой праотец мой поделился
Со мною. Тома этого страницы
Не зря листал я трепетной рукой.
Одет был славой праотца удел,
Как этот фолиант своею кожей...
Хотел бы стать я на него похожим,
Но вот теперь я полностью прозрел...
Провел я год в том переплете крепком,
Оставленным мне давним древним предком...
2.
Оставленный мне давним древним предком
Сей том хранил воспоминаний груз.
Хранил он вязь почти истлевших уз
Меж ветхим старцем и потомком крепким.
В начале жизни время не торопит,
Не ускоряет свой неспешный шаг,
И в неведенье думает душа,
Что смерти ей далек последний опыт.
Когда к концу же катятся сюжеты,
Любой, кто полно жил, займет свой ум
Тем, как оставить опыта и дум
И мудрой старости печальные заветы.
Я видел жизни пестрые расцветки
В словах истертых, горестных и метких.
3.
В словах истертых, горестных и метких
Я узнавал его мятежный дух.
С каким презреньем он глядел вокруг
На тех, кто, как считал он, был "некрепким"...
"Лишь в силе власть. Так было, есть и будет.
И храбрый воин ценится в строю.
Он должен доблесть подтвердить в бою,
Какое дело до несмелых судеб?
Какое дело до трусливых сердцем,
Сидящих под защитой крепких стен?
Стратегия предвидит сотни тем,
Мечи откроют нам любую дверцу!"
Так, уходя в неведомую даль,
Он отдавал мне жизни прошлой дань...
4.
Он отдавал мне жизни прошлой дань,
Как тень своих прославленных деяний.
Как будто смерть сама за подаяньем
Ему тянула высохшую длань...
Неужли только силой на века
Возможно нам свое прославить имя?
Так, потрясен, сей фолиант закрыл я.
Жизнь летних дней чудна, но коротка...
Но истерзался любопытный взгляд,
Желая все узнать о днях прошедших.
Так я вернулся к записям ушедших
И снова строчки предо мной скользят...
Осенний дождь, ты душу мне омой!
Дано ль забыть, что было не со мной?
5.
Дано ль забыть, что было не со мной?
Иль навсегда в неистовости боя
Не обрету, как праотец, покоя,
И буду проживать невинных боль?
Но зрелость лет замедлит сердца ритм.
Мой предок не являлся исключеньем.
В крови его неистовом теченье
Сбиваться начал четкий алгоритм...
Стратегу - карта, воинам - мечи.
А книжникам - написанное слово.
Словам не воскресить надежд былого,
Как солнцу не дано светить в ночи...
Легко забыть, как память нам наскучит...
Запомнить сложно - так мой опыт учит.
6.
Запомнить сложно - так мой опыт учит.
Забвеньем легче жизнь прожить всегда.
Стыдом забытым ворошить года
И жить продолжить может лишь могучий.
Мой древний предок, зрелости достигший,
Земную жизнь свою пересмотрел,
Покинул войн отчаянный удел,
Себе в пустой земле свой скит воздвигши.
Он захотел от мира отдалиться...
Предав забвенью все дела свои,
Он скрылся на клочке пустой земли
И только с ветром мыслями делился...
Да, помнить все - незавидная участь!
Забвение людей так часто мучит...
7.
Забвение людей так часто мучит...
Так праотец молчание постиг,
И среди мудрых и старинных книг
Цель вновь обрел там ум его летучий.
"Ученье - свет, и смысл жизни ясен.
Я долго им, увы, пренебрегал...
Ведь Боже для того мне разум дал,
Чтоб смог я осознать, как мир прекрасен.
Чтоб смог увидеть я простое в сложном,
И людям эту мудрость донести,
Чтоб в результате моего пути
Я смог узнать, что ныне невозможно...
Потомкам же забыть нас суждено -
Им помнить - век лишь, больше не дано."
8.
Им помнить - век лишь, больше не дано...
Закрыл я том. Уж осень на исходе...
Перед глазами медленно проходит
Его деяний вязь. Он жил давно...
Идут года, в мелькании времён
Теряются дела, тела и лица,
Стираются забытые столицы,
Хранят страницы записи имён...
Я должен знать, что дальше было с ним.
Меня прельщает древности завеса,
И полон я, как прежде, интереса,
Развеять этот давний темный дым...
Осенним утром пасмурно идти...
Смывает дождь тропинки и пути.