В. Кузнецову
1.
Никто полковнику не пишет,
никто не пишет рифмоплету,
каштаны падают на крышу,
ревут над крышей самолеты,
и он не пишет никому же,
бродя под неба рваным тентом,
и тень все гуще, свет все уже,
и может быть и сам он тень-то,
когда один к пустому морю
идет, спугнув осинок стаю,
и знает, сколько в жизни горя,
и смотрит, сколько там осталось,
и дерева склоняют ветки
и плачут, как в лесу олени,
и дни бредут, пусты и редки,
в листве опавшей по колени.
2.
останься хоть строчкой останься хоть буквой хоть так
как странный наукой пока не описанный случай
зайди в мастерскую, портфель положи на верстак
в нем сверстаны версты и стерты до крови созвучья
в нем зелены мили разбиты палатки мосты сожжены
и ангел уже вострубил и от зерен отбита полова -
ничто на земле никогда не имело цены
такой дорогой как однажды воскресшее слово...
...как выстрел захлопнулась рама свалился букет
с окна за окном что-то силилось драться
рвалось но впустую и буря сходила на нет
и дождик в потемках закапал синкопами вкратце
и скрипнула дверь и придвинулись сумерки к ней
но это сквозняк включим лампу и ставни закроем
и к лампе из мрака тобою отброшенных дней
слова налетят мотыльковым разрозненным роем.
3.
Бесполезно, бесполезно,
золотой ты мой, железный,
самый чуткий человек -
что ты понял, что ты слышишь,
не узнаю я вовек.
Как там слово отзовется,
или ухнет в пустоту,
чем веревочка совьется,
страшно высказать листу.
Глупо верить алфавиту,
электронному таблу,
кучке точек ядовитых,
битых пикселов, небитых,
запотевшему стеклу.
Бесполезно, бесполезно,
для озябшей, для болезной,
для заплеванной души
иноземные потехи,
утешительные вехи,
как Сизифу голыши.
Свет мигает, нет луны.
Никому мы не нужны.
4.
Не жизни архитектор,
не инженер души,
а просто человектор,
затерянный в глуши,
как стрелочка на плане,
как семечко в земле,
как дерево в тумане,
как птица в кабале.
И Бог, ведя заметки,
внимает, не дыша,
как там в помятой клетке
чирикает душа,
чирикнет и умолкнет,
запрячется в крыло -
в неволе мало толку,
душе не повезло.
5.
Земля и небо морю впору,
и солнце им троим равно,
и день заводит разговоры,
через раскрытое окно,
гудит пчела, тюльпан пылает,
и шины гравием хрустят,
и тень встает из-за стола и
до вечера уходит в сад.
И свет встает сплошным обрывом,
сплошным разбегом в небеса -
там кто-то ждет, тебе открыв их,
всегда у света на часах,
и чаша дня стоит пустая,
и длится неба торжество,
и ангел смерти прилетает,
но не находит никого.