Вечера в Алматы были хорошие. Лёгкие, голубоватые, тёплые с прохладным ветерком. Вдоль Розыбакиева ёлочки были посажены миниатюрные, аккуратные, в неполный человеческий рост, тёмно-тёмно зелёные. Ёлочки перемежались переполненными жёлто-оранжевым светом плошками фонарей, и было слышно, как в небольшом арыке вдоль дороги быстро бурлила стекающая с ледников Заилийского Алатау ледяная вода. Машины по Розыбакиева проезжали: уууууууух, уууууууух. Далеко с одного конца улицы уже слышалась очередная машина, и гудение нарастало, и достигало апогея, и в другом конце улицы постепенно совсем сходило на нет. Игрушечный, пышущий ярко-жёлтым светом, аккуратный автобус на углу останавливался. Если гулять вдоль ёлочек с фонарями, то можно видеть на тёмном вечернем асфальте дневные отпечатки обуви. Днём асфальт плавится от жары, и можно на нём увидеть по вечерам неглубокие следы мужских ботинок, с отпечатавшимся узором подошвы, и глубокие тонкие следы проваливавшихся в асфальт женских туфель на шпильках.
Прогуливались двое: полноватый мужчина и высокая худенькая женщина. Мужчина в отглаженном светло-сером костюме, в разношенных при этом сандалиях и без шляпы, которая низачем висела в прихожей у него дома. Женщина в платье выше колен, тёмно-синего шёлка, с мелкими чёрными цветами по ткани, на высоких каблуках. Пышные воланы над плечами и оригинальный вырез; и очередной автобус останавливался там на углу; и коты текли вдоль дверей в парадные; и молодые мамаши уже в ночь выносили своих чад, укачивать, во двор - в колясках и на руках.
Из окон корочкой несёт поджаренной,
За знавесками мельканье рук,
Тут остановки нет, а мне пожалуйста,
Шофёр в автобусе мой лучший друг.
Я знаю, вечером ты в платье шёлковом
Пойдёшь по улице гулять с другим...
"Песни нашего века"
27-05-2015