Уйдёшь, когда тоскливо ночь завьюжит...
Мать тёплые ладошки не держала.
И ты рукой, что к сердцу прижимал я,
Разбила свет фарфоровой игрушки,
И губы в боль и кровь под одеялом.
Рассветный не изранит колокольчик
Фиалкой, детским голосом и даже
Заря дождём кровавый след замажет,
Ждёт вечный холод аленький цветочек,
И "ты прости меня" никто не скажет.
Как грязь случайной подворотни битвы,
Так тяжела была любовь твоя.
Но что, что сделать мог, родная, я?
И губы девичьи не просто так молитвы
Солёной ночи шепчут... ты - ничья.
Разрушился мир сильный, ставший хрупким,
Осколками найду стеклянный шар.
И жизнь - проклятье, колдовской отвар,
И всё осталось в нём: губ шёпот, шутки,
Насмешек чёрный дым, и рук пожар.
Но ты не видишь тайны сокровенной,
Не знаешь: шар - не твой, а для небес.
Когда шумел дождём влюблённый лес,
Разбился не последний и не первый,
И не один в груди моей воскрес.
Отчаянье - бессонное безумье,
Бессилие истлевшего огня.
Седым стал локон, свежестью маня...
Ты не узнаешь в тягостном раздумьи
Кем ты была, мой ангел, для меня.