Нация, первая принявшая христианство, обогатившая мировую культуру именами Комитаса, Сарьяна, Параджанова, Арама Хачатуряна, Айвазовского, Азнавура и многих других, имеет право гордиться своими сыновьями.
О каждом из них хорошо известно образованному читателю. Но, согласитесь, всегда есть, что добавить к портрету замечательного человека, что будет с интересом воспринято любознательным человеком.
Мне хочется написать о великом певце моря, родившемся в Феодосии в 1817 году - Иване Константиновиче Айвазовском. В Ереване, в уютном сквере, перед Домом Камерной музыки установлен великолепный, белокаменный памятник Айвазовскому. Художник стоит во весь рост в окружении морских волн, которые он писал всю жизнь.
... Солнечный летний день - 17 июля 1820 года. В семье Константина Айвазовского праздник - третьему сыну, Ованесу, которого ласково называли Оником, исполнилось три годика. Мама в своём лучшем платье, которое она надевала только по большим праздникам, с букетом цветов вошла в спальню сыновей. Мальчики уже проснулись. Она позвала именинника, взяла его на руки и покрыла поцелуями его личико и курчавые волосы. Затем достала из комода голубую рубашку, которую сшила для сына третьего дня, и надела на малыша. Топоча ножками, ребёнок подбежал к зеркалу, пододвинул стул, вскарабкался на него и уставился на себя. Глазки мальчика блестели, он оглядывал себя со всех сторон и радостно улыбался.
В этот день братья и их товарищи впервые приняли Оника в игру. Он сиял от счастья. Дети весело играли во дворе, когда вернулся с работы отец мальчика, нагруженный многочисленными кульками. Сынишка подбежал к отцу, обнял его за шею.
- Ну, Оник, зови всех к нам в дом. Сегодня твой праздник, и ты должен пригласить гостей.
Все шумно сели за длинный стол, накрытый белоснежной скатертью. Отец обратился к жене:
- Ну, мать, ставь на стол всё, что бог послал.
На столе появились вкусные армянские блюда: густой мацун, голубцы, завёрнутые в виноградные листья, таявшие во рту печенья, фрукты... Дети с восторгом смотрели на яства.
Оник потянулся к печенью, посыпанному маком, но отец остановил его:
- Погоди, сынок, не торопись. Посмотри сперва, что здесь.
Мужчина взял большой свёрток и начал его осторожно разворачивать. Дети , затаив дыхание, следили за его движениями. Под плотной бумагой показался деревянный ящик. Любопытство детей возросло, они даже стали громко сопеть. Мать и та с интересом склонилась над ящиком. Оник стал коленками на скамейку, уперся локтями о стол, вытянул шею, не спуская глаз с отца.
Отец снял наконец крышку с ящика, и все ахнули: перед ними был настоящий бриг. Отец рассказал, что этот бриг вырезал из дерева лучший феодосийский резчик Ваан Арутюнян и вынес на базар для продажи. Но, узнав, что сегодня день рождения младшего сына Айвазовского, старый мастер упросил его принять этот подарок для мальчика. Мужчина долго отказывался. Он знал, что такая тонкая работа стоит дорого, но мастер настаивал. Он помнил, что Айвазовский год назад помог ему отсудить старый долг у купца - скряги и хотел как - то отблагодарить его.
Бриг переходил из рук в руки. Дети завидовали имениннику, а он, гордый радовался больше всех. После праздничного обеда дети снова принялись за игру, а мать и отец наблюдали за ними и счастливо улыбались.
...С детства маленький Оник любил море, которое видел из окон дома, едва проснувшись. Он мог подолгу сидеть у окна и любоваться напоённой зноем лазурью. Море было прекрасно в любую погоду, в каждое мгновенье. Мальчик больше всего любил , когда в Феодосию заходили большие корабли. Как - то Оник с братьями и другими ребятами поднялись на греческий корабль. Капитан сам водил детей по судну. Затем провёл их в трюм, где было много товаров, привезённых из дальних стран: изюм, маслины, винные ягоды, орехи, кофе, соки. душистые травы... и насыпал мальчикам полные карманы орехов, винных ягод и изюма.. С этого дня Онику стали сниться корабли и дальние страны.
Однажды мальчик любовался восходом солнца. В это время в открытом море появился корабль. Паруса его окрасились в розовый цвет. Мальчику показалось, что это - огромная, гордая птица с розовыми крыльями. Как ему захотелось нарисовать её!
Во дворе стояло ведро с самоварным углем. Он выбрал кусок угля, зажал его в пальцах, подбежал к белой стене дома и стал рисовать на ней корабль. Отец застал сына за этим занятием. Но он не рассердился на мальчика. Мужчина вошёл в дом и вынес оттуда несколько листов пожелтевшей бумаги и карандаш:
- Вот, сынок, тебе бумага. Рисуй на ней, а стены не пачкай. Бери бумагу, больше у меня такой нет.
Дела отца шли всё хуже, и дома становилось всё грустнее. Мать продала старинную вазу, единственную красивую вещь, оставшуюся в доме. Однажды к отцу пришёл старый знакомый купец - армянин и уговорил отпустить с ним старшего сына, Гарика, в Италию, где обещал позаботиться об образовании способного мальчика. Мать по ночам плакала, отец осунулся. Но они понимали, что так будет лучше для сына.
После отъезда старшего брата в доме стало пусто. Но жизнь не оставляла времени для грусти. Ованес стал понемногу помогать матери, хоть было ему всего восемь лет. Мальчик относил ей рукодельные работы в богатые дома. Как он не любил этих толстых, заносчивых женщин за то, что мама ради них допоздна засиживалась над работой!
Выполнив поручение мамы, мальчик уходил на базар или в порт. Он сидел около слепцов - бандуристов, приходивших в Феодосию из Малороссии. У каждого слепца был мальчик - поводырь. Оник дружил с поводырями. Слепцы любили мальчика за доброту, за то, что он не гнушается поводырей. Они называл Оника на свой манер - Ивасем.
Дома он рассказывал о слепцах - бандуристах, о поводырях. Однажды мать дала сыну большой горшок жирной , душистой ухи и велела отнести бандуристам. Старики ели и расспрашивали мальчика о родителях. Он рассказывал, а они покачивали головами. Через несколько дней поводыри привели слепцов к дому Оника. Слепцы сели у ворот и стали петь. Оник выскочил к бандуристам. За ним вышел отец и всех пригласил к столу.
Гости засиделись допоздна. Хозяева не отпустили их и оставили переночевать. Когда Оник утром проснулся, гостей уже не было. Мама сказала, что они встал до восхода солнца и ушли в родную Малороссию. Но перед тем, как оставить их дом, слепцы постояли около его кроватки, и самый старый , дед Тарас, перекрестил его, поцеловал в лоб и тихо сказал:
- Дай боже цьому хлопчику талант и щастя.
...Оник с товарищами помогали рыбакам выгружать рыбу. Рыба была холодная, скользкая, выпрыгивала из рук. Но мальчики работали, а вечером гордые шли домой с ведёрками, полными рыбы. Мать смотрела на исцарапанные, обветренные руки сына, на заработанную рыбу и незаметно утирала слёзы. А Оник гордый тем, что помогает маме и папе, ложась спать, просил пораньше разбудить его, чтобы снова пойти к рыбакам.
... Шли годы. Онику исполнилось уже девять лет. И пришёл день, когда кончилась привольная жизнь, прогулки с ребятами... Однажды вечером, мать готовила ужин, отец читал книгу. Было ощущение, что родители хотят о чём - то сказать, но не решаются. Наконец отец отложил книгу, привлёк сына к себе и срывающимся голосом сказал:
- Завтра, Оник, я отведу тебя в кофейню к греку Александру. Зиму ты поработаешь, а на следующий год осенью начнёшь ходить в уездное училище.
Отцу было трудно говорить, но он даже притворился весёлым. Мать не выдержала, обняла сына и заплакала. И тут мальчик понял, какая нужда пришла в дом. Он оглядел комнату и заметил, что с комода исчезли старинные часы с мелодичным звоном. Мальчику захотелось заплакать, но он подавил это желание, погладил руку матери и спокойно сказал:
- Не плачь, мама, мне будет хорошо в кофейне. Я видел, туда заходят рыбаки. матросы. Они интересно рассказывают обо всём.
И стал Оник работать "мальчиком" в кофейне. Ованес вертелся, как белка в колесе. Едва успевал менять трубки, подносить кофе и вино, помогать судомойкам мыть стаканы, кружки, кофейные чашки. Особенно тяжело бывало, когда приходили богатые торговцы. Шустрый Оник им нравился, и они требовали, чтобы именно он их обслуживал.
Однажды мальчик в шуме не расслышал голоса богатого турка, звавшего его, и пронёсся с подносом к столу, где сидели простые матросы. Турок поднял крик и стал требовать от хозяина прогнать противного армянского мальчика.
В этот момент рядом очутился Хайдар - странствующий музыкант - рапсод,- которого хорошо знали в городе, и которого много раз приглашали родители Оника к столу. Оник обрадовался Хайдару, несколько месяцев не появлявшемуся в городе.
Музыкант привлёк к себе мальчика и сказал турку, указав на дверь:
- Иди!
Его поддержали все посетители:
- Ну, иди же, иди отсюда!
Турок, втянув голову в плечи, засеменил к выходу под смех присутствующих.
Хайдар обратился к хозяину:
- Смотри, мальчика не смей обижать!
В тот вечер Хайдар долго играл на скрипке и пел, не отпуская от себя Оника.
Музыкант ежедневно приходил в кофейню задолго до прихода посетителей. Он показал Онику как держать скрипку, как водить смычком по струнам. Через несколько дней смышлёный мальчик по слуху играл разные песенки. Теперь посетители реже кричали:"Мальчик, сюда!" - а просили, когда Хайдар отдыхал, сыграть на скрипке. И Оник играл. Очень скоро об этом стало известно в городе, и в кофейню стали приходить те, кто никогда в ней не был.
Хозяин ликовал: он всё чаще освобождал мальчика от беготни с подносами, просил рапсода отдохнуть, а Оника - играть. Как был мальчик счастлив! Как - то раз в кофейню вошел новый посетитель, который показался Онику знакомым. Незнакомец пил вино и с удовольствием слушал мальчика. Тут Оник вспомнил - это был капитан - грек того корабля, который насыпал мальчикам полные карманы орехов и изюма. Капитан стал приходить каждый вечер. Вокруг него садились местные греки.
Пять лет прошло с того дня, как народ Греции восстал против турецких поработителей. Капитан рассказывал о боевых отрядах гордых, мужественных крестьян, среди которых он прожил два года. Рассказывал он и о помощи повстанцам великого поэта Англии Ноэля Байрона.
Все слушали капитана, пили за борющуюся Грецию, и не хватало только песен и музыки. Тут заметили, что Хайдар не пришёл. Хозяин огорчился:
- Вот досада! Будь скрипка, Ованес бы сыграл...
И вдруг капитан говорит, что скрипка есть. Он поднял свёрток, который лежал рядом с ним, извлёк из него футляр, открыл его и протянул Онику скрипку и смычок.
Впервые мальчик игра один, в отсутствие Хайдара. Долго играл Оник, не чувствуя усталости. Слушатели притихли, слушая игру худенького, бледного мальчика.
Стемнело. В кофейне зажгли свечи. К полуночи капитан стал прощаться. Утром его корабль уходил из города. Капитан подошёл к Онику, сидящему со скрипкой на коленях, поднял его за плечи, поцеловал и сказал:
- Эта скрипка теперь твоя. Раньше она принадлежала моему другу, с которым мы вместе росли. Он был хорошим скрипачом. Умирая, он отдал мне свою скрипку и попросил подарить мальчику, который сможет играть на ней не хуже него. Ты ещё очень мал, но играешь очень хорошо, поэтому я дарю тебе эту скрипку. Думаю, что если бы мой друг был жив, он сам бы подарил её тебе. Береги её и играй на радость людям.
Присутствующие были удивлены таким щедрым подарком и бурно выражали свои чувства. А Оник стоял неподвижно, с трудом понимая, что в его жизни случилось чудо, осуществилась самая заветная его мечта.
... Оник работал в кофейне, но море владело всеми его мыслями. Не имея ни бумаги, ни карандашей, он рисовал на гладких поверхностях стен домов. Не всем это нравилось. Особенно злилась хозяйка нарядного белого домика, горожанка Кристина Дуранте. Однажды она застала Оника за работой, больно схватила его за ухо и закричала:
- Так это ты постоянно пачкаешь стены моего дома? Из - за тебя я чаще других должна белить его! Почему ты облюбовал именно мой дом? Сидел бы возле матери и пачкал стены своего дома!
- Но стены вашего дома, госпожа Дуранте, такие гладкие. Уголь так хорошо ложится на них, и рисунки получаются такие красивые! Вот взгляните, - превозмогая боль пытался оправдаться мальчик.
- Бог мой, он ещё расхваливает свои рисунки! - всплеснула женщина руками.
Почувствовав, что уши свободны, Оник бросился бежать. Но с разбегу налетел на какого - то мужчину.
Это был архитектор Кох, которого Оник хорошо знал. Кох бывл в доме Айвазовских, видел рисунки мальчика и даже хвалил их. Поэтому Оник не испугался, а даже обрадовался. Он рассказал о случившемся. Кох попросил показать рисунок, сказав, что при нём госпожа Дуранте не посмеет его тронуть. Когда они подошли к дому госпожи, она всё ещё причитала, но, увидев архитектора, стала жеманиться. Кох подчёркнуто сухо сказал:
- Прошу вас не волноваться, госпожа Дуранте, я пришлю своего помощника с рабочими, и они приведут ваши стены в такой порядок, в каком они никогда не были.
Архитектор погладил Оника по голове с сказал:
- Пойдём со мной. Мне нужно кое - сто показать тебе. Забудь о кофейне. Туда ты больше не вернёшься. Тебе надо учиться живописи.
- А что скажет отец? Он тоже говорил, что мне надо учиться, но для этого нужны деньги, а их у нас нет.
- Не думай больше об этом. Мы найдём деньги, а сегодня ты получишь от меня цветные карандаши. Тебе больше не придётся рисовать углем.
- Я получу карандаши?!
Глаза у Оника блестели, слёзы мешали ему говорить. Расстроганный не меньше мальчика архитектор, привлёк к себе Оника и сказал:
- Погляди, Оник, на море и на наш родной город. Продолжай так, как начал. Всю жизнь изображай с любовью это прекрасное море и корабли, бороздящие его воды.
В уютном доме Коха, стены которого были увешаны гравюрами и картинами с изображениями Феодосии, а из окон было видно море, хозяин достал из небольшого ящика новую коробку с цветными карандашами и протянул Онику. Мальчик схватил её, прижал к груди. В его жизни это был третий бесценный подарок: первый - бриг, полученный в день рождения, второй - скрипка от греческого капитана, третий - эти карандаши.
Архитектор Кох стал первым учителем способного мальчика. Оник каждое утро приходил на урок. Архитектор был очень доволен своим учеником. После нескольких уроков он уже знал, что на свете есть рисунки, чертежи, эскизы.
В дальнейшем архитектор Кох, под началом которого будущий певец моря создаёт свои первые рисунки на хорошей, плотной бумаге, предпринял действия, определившие дальнейшую судьбу Ованеса Айвазовского.
О других эпизодах жизни Айвазовского - в другой раз.
P.S. На фото - картинная галлерея им.И.К.Айвазовского в Феодосии.