Я из себя выдавливал раба,
я понимал других умом и сердцем,
и к сорока стал цвета соли с перцем,
и не нажил ни денег, ни добра.
Я строил дом, чтоб сыновей растить,
сажал деревья и ругал кого-то,
одна беда была, одна забота –
как бы скорей до пенсии дожить.
На Первомай кричали мы «Ура!»,
а в ноябре – парад и непогода,
и отпуск в Гаграх раз в четыре года,
и посиделки с водкой до утра.
С тех давних пор прошло немало лет,
когда мы в будущее строили дорогу,
могилки близких оседают понемногу,
а лучшей жизни – не было, и нет!
И не сказать, что жили, как царьки,
что было всё в избытке и достатке,
но почему-то плачу подле хатки,
мои в которой жили старики.
Густой крапивой зарастает сад,
его хозяина давным-давно не видно,
и за Отечество до чёртиков обидно,
и время не воротится назад.