СОДЕРЖИТ НЕОБХОДИМЫЙ УРОВЕНЬ НЕНОРМАТИВНОЙ ЛЕКСИКИ.
Это произошло, практически, в канун Нового года, поэтому, за предпраздничной суетой, не было никакой возможности выложить на обзор общественности. Сейчас же, вспоминая этот случай, ощущаю его трогательную комичность и (даже не знаю)… светлость?
В ходе предновогодних марафонов за подарками, я оказался в одном из больших и пафосных столичных торговых центров. Бродя по огромному торговому залу, практически, в самом центре, я, вдруг, увидел его.
Мальчишка, лет пяти-шести, стоял посреди большого магазина и изо всех сил, что называется, «держал лицо». По всему было видно, что пацан потерялся и сейчас борется с самим собой, разрываемый между желанием зареветь в голос и попыткой вести себя «как мужчина».
Поглядев минуту-другую на его терзания, я решил подойти к парню и вмешаться в события до того момента, когда по щекам его, прочертят мокрые дорожки слёзы.
Уже подходя к нему, вдруг подумал о том, что я весь в чёрном: бандана, «косуха», кожаные штаны и берцы и сейчас я напугаю ребёнка так, что он забудет о том, что потерялся. Ещё мой взводный, Царствие ему небесное, задумчиво говаривал в своё время: «Большой, когда ты улыбаешься – покойники счастливы тем, что уже мертвы».
Поэтому, благоразумно решив не улыбаться, я снял с рук перчатки без пальцев, подошёл к ребёнку, присел перед ним на корточки, чтобы с точки зрения психологии «быть на одном уровне с собеседником» и сказал:
- Здорово, мужик!
А вот то, что было дальше – это просто песня…
Он посмотрел на меня взглядом, полным собственного достоинства и выдал:
- Я не мужик. Я – потомственный дворянин.
Оправившись от секундного нокдауна, я, чуть было не заржал.
Первое, что готово было сорваться с языка: «Малыш, кто вбил в твою светлую голову эту *уйню?»
Что-то, однако, остановило, удержав внутри меня, готовую вырваться наружу, глупость.
Спустя мгновение я понял что. В чистосердечном ответе мальчишки не было и намёка на снобизм, кичливость или манеру «передрать» чьи-то слова. Даю вам слово, что за свою жизнь я встречал не более десятка взрослых людей, способных так(!) говорить. С чувством, полным собственного достоинства, ни в коем случае, не унижая достоинства собеседника. Наверное, с этим надо родиться… Или долго к этому идти… Сразу, почему-то, вспомнился «Остров Крым», Василия Аксёнова и ёмкое определение «врэвакуант».
Я, вдруг понял, что не подойди я к нему, ни фига бы он не заплакал. Так бы и стоял, терзаемый страхом и, при этом, «держал лицо»…
И тогда я просто сказал:
- Прошу прощения, Ваша светлость… Не признал. Позвольте отвести Вас к Вашему высокородному батюшке?
Он позволил, доверив моей лапе свою детскую тёплую ладошку. Я вдруг подумал: «Хорошо, что заранее снял перчатки…»
Отца мальчика, мы нашли в одном из отделов, где он взволнованно, но без паники, спрашивал у консультанта в зале, где можно дать объявление по внутреннему радио торгового центра.
Увидев нас, он с улыбкой на лице, сказал девушке: «Благодарю вас, сударыня, уже без надобности». Увидев отца мальчишки, я ни на секунду не усомнился в его благородном происхождении. Прямая спина, подтянутость, твёрдый взгляд и безукоризненный внешний вид.
Одет он был просто: классические английские ботинки, прямые брюки, серое полупальто. Навскидку я оценил стоимость этой «простоты» сотни в полторы-две. Тысяч рублей, естественно…
Обменявшись быстрыми взглядами с сыном, он повернулся ко мне:
- Спасибо, вам, сударь… От всей души!
Резкий кивок головой. Щелчок каблуками…
Разве мог я не ответить ему тем же?
Малец стоял, виновато опустив голову, а счастливый отец из всех сил «делал строгое лицо».
На этом я их и оставил, думая о том, что вот ведь не знал я о том, что ребёнок пришёл в магазин не с мамой, а с папой, но ни на секунду в этом не усомнился, потому как только отцы-распи*дяи, способны «потерять» своё чадо. Даже самые высокородные.
23.01.2007