Бывшим друзьям
Исчезли библейские гады –
Повыморил Боженька их.
Как много чужих и богатых,
И даже средь бывших своих!
Смирился и с болью, и с солью,
И с тем, чего даже и нет,
Что жизнь обернулась юдолью
На несколько зэковских лет.
Но буря – спаси Бог! – стихает.
В себе с ней братаюсь и бьюсь,
Талдычу мотив со стихами:
Два слова, три ноты и грусть.
Пишу я среди осуждённых,
Уже приземлившись в тюрьме.
Как много своих – отчуждённых,
Забывших совсем обо мне!
Нам с ними и елось, и пилось.
А буду я вдруг на мели –
Тогда почему-то хотелось,
Чтоб детям моим помогли.
Когда-то я многих, увидев,
Спасал от смертей и рутин.
На них я ничуть не в обиде,
Их сон деревянный простил.
Я знаю: любовь – отреченье,
Всего лишь на вечности – миг.
И я – доброволец леченья –
Легко отрекаюсь от них…
Как много зачёркнутых рядом –
Их души, как ангелы тьмы,
Толпятся и ждут у ограды,
Чтоб я им помог из тюрьмы…