Попутчица с первого взгляда спокойна, заносчива,
Видно давно и упорно не молода, но горда.
Тем упорнее делает то, с чего
(Ей так кажется) кто-нибудь скажет ей "да".
Нет, о том, что ЕЁ будут спрашивать не мечтает.
О чем разговор.
Ногти страсти сразу вгрызает в того, кто хотя бы смотрит в упор.
Ей неважно, что он её просто не замечает.
Страстная бабушка внуков не хочет.
Из упрямо надутых губ вылетает, что жизнь только началась. (Может).
А я представляю, как она лет сорок назад на качелях хохочет.
И думает, что жизнь уже удалась.
И ничего-то её не гложет.
Она едет и говорит, говорит, говорит,
Что бывшего мужа боготворит, а с его мамой давно на ножах.
А я думаю только о том, что она, наверно, храпит.
И еще о том, что у нее волосы на ушах.
И столько в ней жажды юности, сколько нету в 16 лет.
Когда мучают разные глупости типа как правильно делать минет. И делать ли, если чувств-то кажется нет.
Не стоИт здесь таких вопросов. Только и на нее уже не стоИт.
Резать вены уже не способ. Ей по возрасту бы запросов.
Бабье лето то профурсит.
"Что ты пишешь? А что читаешь?" -
(Моей внешности сразу легко доверять?)
Вот бы честно ей все сказать
Вместо "Как часто сюда летаешь?"
Да обидится. Жалко. Грустно.
Пусть летает в мечтах эта юная бабушка. Ах.
Какое это искусство. Чьим-то облаком быть в штанах,
Даже с шрамами на щеках от натянутых лет искусно.
Пусть найдется ей дедушка впору. Впору возрасту, кругозору,
И ставка "на всё" и все, сколько будет, лет.
Счастью возраста нет. Нет?