По склонам сиреневым с неба рассветы
Спускаются в дымке к озёрной тиши,
И пахнет душицей дурманное лето,
И синь незабудок приятна в глуши.
В берёзовом я заблужусь захолустье,
К забытым погостам душою вернусь,
Где плачут ракиты в томительной грусти,
Жалея мою несравненную Русь.
Глазами старух в покосившихся окнах
Глядит безутешно святая печаль.
В росе серебристой ромашки там мокнут,
И кистью зари разукрашена даль.
В селении люд проживает убогий,
Залатаны кровли, скуднеют дворы.
В бурьяне высоком петляют дороги,
Поленьям поклоны не шлют топоры.
Здесь век доживает плетень колченогий,
Звенит как струна круглый год тишина.
Дымя самокруткой, старик на пороге
Вздыхает задумчиво: "Чья же вина?"
А лето купается в солнечных брызгах,
Не зная о кознях злосчастной судьбы.
И в Богом забытых, дряхлеющих избах
Молчат образа и не слышат мольбы.