Мой дядя самых честных грабил,
ходил с братвою на гоп-стоп,
с театры - в смокинге, при шляпе
и в фильдеперсововом пальто.
Он доставал из портсигара
сигару. В пальцах мял и пел
про адский труд лесоповала
и про карательный расстрел.
Он так чертовски улыбался,
что жертвы сами в руки шли,
в предгипнотическом коллапсе,
как на фонарик мотыльки.
Пардон-муа! - Бумажник в руки!
О`ревуар! - Кругом! Бегом!
Затем текилы и самбуки
в подвальном баре за углом.
И как обычно, утром - к Нине,
у Нины папа адмирал.
Она ему, - мы Вань, чужие,
я сделала аборт, вчера.