Над Москвою летать безопасно,
как в младенческом сне. Моросит
хрупкий дождь. Приближается Пасха.
И витийствует эхом гранит!
Миля к миле. И воздух все реже.
Стал пунктиром транзитный вокзал.
И с трибун крепкозубые речи
обрывает турбинная сталь.
Шевелится уснувший попутчик,
как зверек беспокойный во льне.
Может, пущи сменились на путчи
в его некогда сладостном сне.
До чего самолет безогляден!
И в простуженных ликах луны
отражаются тысячи пятен
напитавшейся кровью страны.
Безопасно летать над Москвою.
Бронза туч эшелоны хранит.
И орла голова с головою
о державном пути говорит.
Но, забыв всё минувшее разом,
горизонт, рассекая рассвет,
вдруг наполнится жизнью, как Лазарь,
погребальный отбросивший плед.
Наконец-то, насытится Молох.
И за первопрестольною мглой
небу новому родственный сполох
засверкает над новой землей.