В затерянных мирах,
в привычном беспределе,
на родственных пирах,
где песню хором спели...
Где можно постоять
у ржавчины оградки,
в охапке сор неся,
сыграть с кукушкой в прятки...
Там зелень бьёт в глаза,
и дали синь ретива.
Эмаль с небес стечёт
и капнет на крапиву.
Цвет у неё такой,
под камуфляж зенита,
в нём царственный покой
продавлен через сито,
событий, дней, имён,
рождений и небытий,
замкнувших окоём
пролётом мерзкой сыти...
Верхушки ветер гнёт
и мысль нестерпима,
что пыль он понесёт
не в направленьи Рима...