На войне как на войне.
Простёртым взглядом смотришь в небо, на свод плывущих облаков,
Под каской щуришься нелепо, в лучах игривых лепестков.
Лицо ласкает солнце нежно, теплом, приятным в тишине.
И птицы, в небе безмятежно, парят в безбрежной глубине.
Вблизи стрекочет у окопа, кузнечик, спрятавшись в траве.
Неспешно возле перископа, ползёт букашка в стороне.
Забавно бабочка, порхая, присела мне на автомат,
А рядом, мирно отдыхая, уснул молоденький солдат.
Невдалеке, в конце траншеи, доносится весёлый смех -
Опять шутливые затеи, среди солдат нашли успех.
Беспечно время коротая, преобразив окопный быт,
Бойцы, друг друга навещая, взбодрили здешний колорит.
Но вскоре слышится команда - "занять исходные посты!"
Из уст мальчишки-лейтенанта, срывая тон до хрипоты.
Я рядом разбудил солдата, тихонько тронув за плечо.
И произнёс с тяжёлым взглядом - "готовься - будет горячо"…
В молчании ждёшь начала боя, сжимая крепко автомат.
Ногой нервозно под собою, в окопе мнёшь грунтовый спад.
Тревожно всматриваясь взглядом, в простор опасной тишины,
Невольно чувствуешь - тут рядом, грядущий праздник сатаны.
С той стороны пошло движение, заслышался невнятный шум.
Внутри усилилось волненье, в лице становишься угрюм.
Взлетев сигнальная ракета, зависла точкой вдалеке.
И тут же залп раздался следом, неся погибель по дуге.
Зловещий гул - разрыв снарядов, земля стрясается в огне!
Слепая трель из автоматов, дождями рыщет в стороне.
В клубах чернеющего дыма, раскатом грома в небесах.
Исходит ужас, одержимо, вселяя в плоть природный страх.
Вжимаясь в землю, ждёшь просвета, под страшной силою огня.
В разрывах адского сюжета, трепещет стонами земля.
Тяжёлый грунт, в окоп спадая, до боли сдавливает грудь.
А сердце, словно изнывая, перегоняет в жилах ртуть.
Как погребённый, в тьме блуждая, вдыхаешь воздух сквозь песок,
Руками землю разгребая, желанный делаешь глоток.
И вскоре слышишь, как стихает, неудержимый артналёт.
Последний взрыв в дали смолкает, и тут - затишье настаёт...
Рассеялся над полем боя, гонимый ветром чёрный дым.
Картина мрачного покоя, открылась ужасом немым.
На фоне тлеющих пожаров, как апогей людского зла,
Среди разрывов и завалов, с землёю смешаны тела.
В огне подраненная птица, в мученьях бьётся словно плеть,
И опалённою влачится, пытаясь судорожно взлететь.
Подобно мне, всё это сниться, во тьме чудовищного сна.
В смятении, чтобы не сломиться, исходит ярости волна.
Как только стихла канонада, комбат в атаку нас поднял.
Взглянул я рядом на солдата, а он лишь крест поцеловал.
Нательный маленький невзрачный, держа обветренной рукой,
И нервно спрятав, с видом мрачным, поднялся молча вслед за мной.
С окопов ринулись солдаты, спадала с плеч у них земля.
Подобно вдруг восстав из ада, взошли на поприще огня.
Земля кипела под ногами, в разрывах корчась пулевых,
И покрывалась вновь телами, покоя души молодых…
Но мы бежали на преграды, сквозь дым стреляя на ходу,
Не зная жалость и пощады, подобно в сумрачном бреду.
Спадая - снова поднимались, под беспорядочным огнём.
И сквозь кордоны прорываясь, разил врага наш батальон.
В траншеях - в схватке рукопашной, сошлись в отчаянном бою.
Сражаясь с яростью бесстрашной, мы не щадили жизнь свою!
Там стоны с криками сливались, переходя в звериный рёв,
А взгляды злобой наполнялись, в оскалах - стравленных волков.
Упал - противник мной сражённый, сползая медленно в окоп.
С лицом от боли искажённым, рукою жадно землю, сгрёб.
И замер - взгляд его застывший, блуждая в чёрных небесах.
Оставив ужас исходивший, в своих распахнутых глазах.
В безумной ярости ужасной, сходились снова, будто вновь.
От жуткой злобы неподвластной, вскипала в наших жилах кровь!
В бою ломались автоматы - в жестоких схватках роковых.
И вход сапёрные лопаты, пошли в атаках штурмовых.
Вперёд, бесстрашно наступая, мы дальше прорывали путь.
Но пуля тело обжигая, коварно мне вонзилась в грудь.
Спадая с ног - к земле склоняясь, сдавило будто бы свинцом.
И в бездну, словно погружаясь, упал сражённый, вниз лицом...
Затихло всё, неслышны звуки, подобно замер мир вокруг.
Немея, каменеют руки, в груди слабеет сердца стук.
И будто медленно уходит, душа в незыблемый покой,
Во тьме, блуждающая бродит, здесь - между небом и землёй...
Сгустилась ночь над полем брани, росой заплакала полынь.
Под звёздным небом, как в сутане, земная кроется твердынь.
Холодный свет, с луны спадая, рельеф печальный обнажил,
Зловеще тенями играя, мистичный образ возложил.
***
Сквозь потускневшее сознанье, вдруг пробуждаешься из тьмы,
Чужое чувствуешь дыханье, с тяжёлым хрипом со спины.
Его слабеющие руки, как будто тащат за собой.
В бреду, в мучительном недуге, осознаешь, что это свой.
Очнувшись ночью в передышке, знакомый видишь силуэт.
В нём узнаёшь, ещё мальчишку, того солдата юных лет.
Пытаясь выразить признанье, но боль срывает грудь щемя.
Уходит медленно сознанье, и наступает снова - тьма…
И словно ты летишь куда-то, подобно поднимаясь ввысь,
Родные лица видишь рядом, и голос матери - "проснись!"
Бежит вся жизнь перед глазами, минуя время, словно миг.
И тут, под чёрными клубами, ты издаёшь ужасный крик.
В кошмарном сне бежишь в атаку, крича неистово - УРА!
В густом дыму, подобно мраку, исходят запахи костра.
В глазах мелькают чьи-то тени, немых фантомов без лица...
Без сил, спадаешь на колени, и будто нет тому конца…
Очнувшись вдруг от сновиденья, приходишь медленно в себя.
В груди под стук сердцебиенья, терзает рана, плоть свербя.
Слышны размеренные звуки, и где-то рядом голоса.
Превозмогая боль и муки, Живой! - возносишь в небеса.
Едва осматриваясь взглядом - лежишь в носилках на земле,
Укрытый форменным бушлатом, сплошь перепачканным в золе.
Вся грудь обмотана бинтами, с трудом приходится дышать.
Но снова жизнь перед глазами, и это чувство не унять!
Невдалеке сидят солдаты, расположившись у гряды.
И видно сквозь пустые взгляды, их поредевшие ряды.
Короткий отдых после боя, на изнурённых лицах тень.
Ещё не смытая водою, лихих сражений сажи чернь.
Ищу я, всматриваясь взглядом, того солдата в глубине,
Но среди них не вижу - рядом. А может - кажется то мне?
Крадучись горечь подступая, терзает, мысли теребя,
И в душу словно заползая, обидой - нервы изводя.
Слышна команда к построению, солдаты медленно встают.
В глазах усталость и смирение, волненье взгляды выдают.
Оправив молча снаряжение, бойцы оружие берут.
Опять окопы и сраженья, их впереди печально ждут.
Ко мне подходят санитары, смотря приветливо в глаза.
Подобно ангелы - сквозь чары, сошли - развеяв небеса.
Подняв носилки осторожно, к машине бережно несут.
А мимо лица - суматошно, как будто образы плывут...
С бойцами мысленно прощаясь, смотрел на них в последний раз.
И вдруг, увидел - приближаясь, знакомый взгляд усталых глаз.
Узнал я в нём того солдата, но крик - застыл в моей груди!
От резкой боли - перепада, сошёл лишь шёпот изнутри.
Так, постепенно удаляясь, печальным взглядом провожал.
Сдержать сознание - стараясь, с трудом прерывисто дышал.
И словно видел - засыпая, как ореол на них взошёл.
Глаза бессильно закрывая, в покой незыблемый ушёл…
***
В палате светлой медсанбата, подходишь медленно к окну.
Пришла осенняя прохлада, на смену летнему теплу.
Уныло парк весь обнажился, обрушив лиственный массив.
А рядом, где-то доносился, печальной музыки мотив.
Звучит "Адажио" - Марчелло, навеяв скорбную печаль.
От первых нот душа вскипела, под взглядом в призрачную даль.
Как будто видишь вновь те лица, войной измученных ребят.
И среди них - подобно снится, того солдата грустный взгляд.
В груди невольно сердце сжалось, и снова вспоминаешь фронт.
Как будто там оно осталось, где дым скрывает горизонт.
Среди полей, дорог разбитых, среди окопов и траншей,
Среди трагедий - пережитых, в просторах скорби и смертей.
Где страх, раздваивая личность, чтоб выжить, смелости даёт.
Где убивают, как практичность, а кровь лишь силы придаёт.
Где всё смешалось воедино: смятенье, трепет, ярость, месть.
Где риск - солдатская рутина, там слабость - не имеет честь!
***
Судьбу, свою не выбирая, мальчишки храбрость познают.
В боях за Родину страдая, порою - жизни отдают.
Мужая - на просторах ада, и повзрослевшие в огне,
Уходят снова в бой ребята... Тут на войне, как на войне.
***
Трудны, солдатские дороги, что с болью в памяти живут.
Пройдут душевные ожоги, былые раны заживут.
Лишь память - не имея сроки, живёт у сердца в глубине.
Я посвящаю эти строки, Живым и Павшим, на войне!
02.06.2015 г. Андрей Алмакаев.
(Фото из интернета)