О математике
В армии мне довелось встретиться с интересным земляком. Он любил математику. С первого курса университета был призван на срочную службу.Мои представления о точных науках ограничивались тогда школьными учебниками. Однажды он предложил конкурсную задачу по геометрии, опубликованную в местной газете и за решение которой ожидалось вознаграждение. На следующий день я принес ему готовое решение. Выполненное на примитивном уровне, оно оказалось правильным, и с этих пор мы подружились.
Однако сослуживцам Владимир казался странным. Многие офицеры учились заочно и он помогал им выполнять задания по математике. Его математическое мастерство ничуть не отражалось на армейской жизни. Владимир постоянно получал наряды вне очереди на кухню или на чистку туалета. Я часто спрашивал его: - "Ты почему такой ершистый?" И он всегда отвечал: - "Не люблю быть крайним, не люблю несправедливость и ложь".
Несколько лет спустя, на гражданке, я узнал трагическую историю о гениальном французском математике Эваристе Галуа. В 20 лет он делает открытие, поставившее его вровень с крупнейшими математиками XIX века. Его фантастические способности и умение мыслить нестандартно и глубоко не были замечены профессорами и это непонимание и возрастающее, болезненное самомнение в конце концов оборвались дуэлью. За ночь перед убийством он все свои мысли изложил в тетради, которую только через десятилетия сумели оценить по достоинству виднейшие математики. Решая задачи по теории алгебраических уравнений, Галуа заложил основы современной алгебры.
Зачем я написал об этих историях? Наш российский соотечественник Перельман разрешил попутно и знаменитую проблему великого французского математика Пуанкаре(гипотезу Пуанкаре). Премия за решение составляла один миллион долларов. Но произошло неординарное событие . Перельман отказался от премии и от всех почестей за решение уникальной топологической задачи. И проблема поведения его показалась мне точно такой же как и у моего сослуживца Владимира.
Перельман не смог перенести официальной фальши развертывающегося математического шоу.
Математики за границей национальных признаков предельно чувствительны к правде и лжи, на которых собственно и стоит весь базис математики.
* * *
О ЗАБАВНОМ РОЗЫГРЫШЕ
«Разве может выродиться и исчезнуть народ, которому принадлежит половина всех фундаментальных открытий в науке? Разве может выродиться народ, которому нет равных в культуре, народ-философ, поэт и воин? Нет, русские не просто народ, это целостная великая цивилизация».
(Американский ученый Ричард Фейман о русском народе)
Однажды Ричарду Фейману, взломщику сейфов любого уровня сложности,нобелевскому лауреату по физике, пришлось проводить замеры расстояния обыкновенной рулеткой, собирающейся как улитка в свою норку. После каждого замера лента рулетки, свертываясь в барабане, своим кольцом больно била Феймана по большому пальцу.
Оказавшись после очередного неудачного замера в лаборатории своего друга, он пожаловался ему на изготовителя бракованного измерительного прибора. «Наверно ты не правильно обращаешься с рулеткой» - возразил друг. «А ты сам попробуй» не унимался Фейман. Воспользовавшись советом, хозяин лаборатории сделал замер, свернул рулетку, и как ни в чем не бывало возвратил ее Фейману.
У Феймана сердце забилось учащенно. «Как же так» - думал он –« У него получилось с первого раза а у меня не получается» Фейман вышел на улицу и стал упорно тренироваться ожидая очередной победы над замысловатой природой рулетки, но не тут-то было. Большой палец от ударов вздулся и посинел. Расстроенный он возвратился в лабораторию и попросил друга рассказать о секрете рулетки. «А ты что же думаешь что мне не больно было когда это непокорное кольцо ударило по моему большому пальцу?» – улыбаясь ответил соперник.
P.S. Фейман легендарный американский физик прославившейся своими замечательными работами в области квантовой электродинамики.
Фейман реформатор методов преподавания физики. Его замечательные лекции для будущих ваятелей физических миров в последствии изданные в нескольких томах, до сих пор являют непревзойденное искусство введения в предмет теоретической физики.
Фейман в этих лекциях ни только физик, но и художник великолепно владеющий словом ( Ко всему прочему в зрелом возрасте великолепно овладевший искусством рисования).
* * *
О Гете
В разнообразии Гете разнообразие мира. Это не новость. В сердцах почитателей его таланта Гете нередко предстает гениальным зодчим, безупречным мыслителем, блистающим и умом и красноречием юпитером . Гете непревзойденный мастер одухотворенного слова, поэт очень тонкий, изысканный, мудрый, весомый.
Но узнают ли те же поклонники в Гете
мыслителя ведающего о сердечных недугах живого и не склоняющегося с ножом над телом покойного? Мудреца гениального ищущего высохший череп и не гадающего о думах истлевшего мозга?...
У Леонардо Да Винчи не было выбора. В его пациентах чаще оказывались трупы и он вдохновленный и с завидным упорством воскрешал их в своих художественных замыслах.
Станет ли Гете для почитателей мощной, живой породой через себя, в себе, и себя отражающей? Сам творец тогда - действующий орган. Надо только постараться выработать гениальные чутье, умение - увидеть в живом организме природы живую проблему.
Почему же душа моя продолжает упорствовать?... Наверно я по своему недоумию заставляю себя, погружаясь в поэзию «Фауста», не ощущать запах и цвет физической или химической лаборатории, где много ставят опытов и размышляют. Мне ближе тогда гениальный Пушкин, когда он в своих замечаниях о творчестве думающего поэта говорит, что поэзия должна быть «несколько глуповатой». Я оставляю за самим Гёте поэтом право ответить о Гете ученом.
«Я ожидал, помня ньютоновскую теорию, увидеть всю белую стену окрашенной по различным ступеням, и что свет, возвращающийся от нее в глаз, будет расщеплен на столько же цветовых оттенков. Каково же было мое удивление. Когда рассматриваемая сквозь призму белая стена оставалась, как и прежде, белой. И лишь там, где она граничила с чем-то темным, показывался более или менее явный цвет, так что в конце концов ярче всего выглядел оконный переплет, тогда как на светло-сером небе не было видно ни следа окраски. Без долгих размышлений я понял, что для возникновения цвета необходима граница. И словно бы инстинктивно я тотчас же высказался вслух, что учение Ньютона ложно.»
« Я не похваляюсь тем, что я сделал как поэт, превосходнейшие поэты жили одновременно со мной, еще лучшие жили до меня и будут жить после. Но то что в наш век в многотрудной науке, занимавшейся проблемами цвета мне одному известна истина это преисполняет меня гордости и сознания превосходства над многими.»
О Гете биологе, археологе и минерологе не стоит упоминать, что бы не показаться излишне нудным и долгим.
* * *