Это просто его побег.
Побег отовсюду. Побег ото всех.
И пока в этом городе есть его след,
он живёт, пока горит свет.
Пока на улицах сияют огни,
пока закат урбанистический пейзаж красит,
он жив, как ни крути,
он живёт, расхуяривая кожу в мясо.
И пока ты смеёшься с друзьями,
позабыв его имя на вечер,
он танцует с ветром по пьяни
и уродует нежные плечи.
Он поёт тебе иногда колыбельные,
между слов шепча признания,
и пока у мира есть хоть какие пределы,
он с тобой. Теряет сознание.
И он тонет, а ты и не видишь,
так бывает, это нормально.
Только то, что он всё ещё дышит, —
это, знаешь, только формально.
Он срывает тебе цветы и наблюдает,
как они умирают в его руках.
И никто, конечно, не знает,
что вот так же умер он сам.
И любовь — это только предлог,
чтобы тебя не потерять ни на миг,
чтоб, преступив запретный порог,
не забыть, как умеет любить.
Только солнце на его бледной коже
оставляет ожоги, выжигая дотла.
И он верит, что однажды, наверное, сможет,
растворить в гуще огней и тебя, и себя.
А пока огни города горят и светят в глаза,
он танцует с ветром, кружась в последнем танце.
Он ещё жив, он живёт ради тебя
и он рад был бы остаться.
Но это лишь его побег.
Отовсюду, от всех.
И я знаю, он не хотел
затащить и тебя в эту мёртвую петлю,
он уже почти не живой,
но он всё же с тобой,
ну а ты
не умирай, дыши. Я молю.