3.
-Светлана! Где ты? Дочка, я приехал!
-Папа’, ты прибыл. Слава небесам!
-Последняя исправлена помеха –
Назавтре мы переезжаем к НАМ.
Наш особняк готов. Ты собирайся,
А я в контору, у меня дела.
-Вот так всегда!
-Ну, ну, не обижайся!-
И он присел на краешек стола.
-Светлана, я промышленник известный.
Ещё задумал строить здесь дома.
Я там, я здесь, я нужен повсеместно.
Ты привыкай, хозяйствуй тут сама.
Ты – дочь моя. Смотри, как повзрослела.
Какие у тебя лицо, осанка, стать.
Тебя одну оставить можно смело.
-Ах, папенька, вот льстишь ты мне опять.
И, кстати, я сошлась так близко с фрау –
Она сама ведь голубых кровей.
Когда приедем в Ораниенбаум,
Пожалуй, поселюсь я вместе с ней.
-Как хочешь, дочка. Дело за тобою.
Но не престало с гувернанткой жить.
-Папа’, опять ты ссоришься со мною?
-Ну, хорошо же! Так тому и быть!
А я ушёл. А завтра уезжаем.
Сегодня думаешь ты чем себя занять?
-Сначала с фрау книгу почитаем,
А после вещи станем собирать.
-Вот что скажу тебе, моя родная,-
Так фрау начала свой монолог.
-Вот книги мы с тобой сейчас читаем,
Из них нам можно вынести урок.
Ведь сколько книг, так столько и сюжетов,
Как дело нам с тобою повести,
Как стать нам обожания предметом,
Принять нам что-то, что-то отмести.
Ведь книги, Света, многому научат.
Они – суть знаний испокон веков.
Пускай за нас порой решает случай,
Но план всегда заранее готов.
И пусть пока любовные романы –
Мы наберёмся опыта из книг,
И сделаем из девушки Светланы
Мы ведьму, королеву всех интриг.
Ты, девица, читай про пыл любовный,
И опыта, читая, наберись.
Что делал над тобой отец духовный –
Сам Дьявол – вспомни, Света, оглянись.
Теперь сама раскладывай на ложе,
Как хочешь ты зарвавшихся мужчин.
Их волю, сердце, душу ты стреножишь.
Тобой доволен будет Господин.
-А ты, скажи, что делать будешь, фрау?
-Предчувствие тревожное одно…
Когда прибудем в Ораниенбаум,
Тогда, надеюсь, будет решено!
-Что за предчувствие?
-Пока не стану
О нём с тобою, детка, говорить.
Да, и зачем запутывать Светлану.
Давай, читать. Какую нам открыть?
И принялись они вдвоём за чтенье.
Заучивала память их слова,
Какое у героев положенье,
И где же героиня их права.
Каких мужчин себя любить заставить,
Каким порой небрежно отказать,
Их волю в русло нужное направить,
Заставить изнутри себя терзать.
Как подчинить своей их только воле,
Чтобы они забыли обо всём,
И в нетерпении твердили бы: «Доколе?»,
Сжигая душу ревности огнём.
Как будет всё? Пока она не знала,
Но верила в взошедшую звезду.
Пока она романы лишь читала,
Всё впитывая тут же на ходу.
За окнами на город падал вечер.
Ван Гог пораньше обещал придти.
Зажгла Светлана в канделябрах свечи,
Решила чемоданы принести.
Да, надо бы в дорогу собираться,
И вещи с фрау все упаковать.
Пора бы нам уже обосноваться –
Не терпится Светлане полетать.
Ван Гог, как обещал, вернулся раньше
С моделями. Конечно, под «шафе»:
-В столице этой, фрау, столько фальши,
И пишут тут не «кофе», а «кафе».
Гульнули мы с моделями на славу.
Тут у художников-то есть и свой кружок –
Я нарасхват: налево и направо.
Ну, что, мадам, кутнём на посошок?
А грустная мадам в дверях стояла,
Глядела с вызовом она на жениха.
Потом вдруг улыбнулась и сказала:
-А что? Кутнём! Мы все не без греха!
Светлана с фрау быстро стол накрыли;
Мадам послала – быстренько Ван Гог
(Про вещи тут же все они забыли)
Шампанского корзину приволок.
Кикиморы порхали, всем мешая:
-Сюда бы нашу бабушку Ягу!-
Пускали слюни, яства предвкушая:
-Когда за стол? Дождаться не могу!
Опять отъезд!
-Ну, что, тогда с отъездом!
Я предлагаю выпить, господа.
Мы мало познакомились с сим местом,
Но будем наезжать ещё сюда.-
И Леший с чувством рюмку опрокинул –
Он водку пил (в шампанском пузырьки)
-Однако, ты речугу и задвинул.
А выпил как?
-Так мастерство руки!
И, вообще, художники здесь тоже,
Заметил я, все беспросветно пьют!
Но пьют они – кто расплатиться может.
А кто не может – беспощадно бьют.
Случается, у них и угощают,
Кто получил хорошенький заказ.
Упьются в усмерть, сразу всех прощают.
Меня вот угощали там не раз.
-Конечно, ты же наша знаменитость!-
Отметила ему сама мадам.
-С деньгами ты всегда сама открытость.
В лесу бы так!
-В обиду лес не дам!
Я фрау предлагал уже вернуться.
Она в ответ, что здесь у нас дела.
А сколько будут те дела тянуться?
А фрау ему водки налила:
-Винсент, любезный! Ты у нас художник!
Нас завтра загород вывозят жить –
Возьмёшь мольберт с собой, возьмёшь треножник
И будешь на природу выходить.
И там леса, наверняка, не хуже.
Тебе мы предоставим выходной –
Ты по своим лесам тогда покружишь,
Поностальгируешь и к нам домой.
Кого хотите Вы уговорите.
Мадам, за Вас. Мужчина стоя пьёт.
Так, фрау – за Светлану! Повторите!-
И ждёт стоит, покамест та нальёт.
-За вас за всех я должен выпить стоя.
У нас заведено так, у мужчин.
-Ах, Леший! Ах, оставьте нас в покое.
Вам только бы опустошить графин.
-А что графин?.. Который муж графини?
Ха-ха, удачно это я сказал.
Нам, фрау, то есть мне – мужчине –
Вы, женщины, лишь как материал.
Художник я! Пускай пришёл из дебрей.
Я это понял ещё там – в лесу.
-Ага, среди волков и диких вепрей!
-Цыц, баба!.. с бородавкой на носу…
Нет, вы скажите, я ещё Светлану
Готов в любом обличье рисовать.
Мадам, а Вы когда у нас по плану?
Хотите, буду лично раздевать?
Мадам, краснея, шмыг за клавикорды
И что-то начала на них играть.
Кикиморки – зелёненькие морды –
За Лешим вышли в круг потанцевать.
Шампанское в Светлане заиграло
И припустилась она тоже в пляс.
Из-за стола же фрау наблюдала,
С фигуры Светы не спуская глаз.
Да, весело был этот день окончен…
Отец к утру коляски подогнал.
Заметил он Ван Гогу между прочим,
Чтоб в дам он перегаром не дышал.
Вскочил отец последним на подножку,
Извозчику команду дал: «Пошёл!».
(А как же? Посидели на дорожку)
Светлану дальше путь её повёл.