Нас грядущий костер не пугает с тобой-
Мы из тех, кто сгорает до срока,
Мы давно променяли душевный покой
На манящую прелесть порока.
Кардинал объявляет «охоту на ведьм»,
Наши чувства грехом называя,
Нет, ему не видать из-за старческих бельм,
Что огонь лишь сильней полыхает.
Верно, был наш Создатель бессовестно пьян,
Когда нас сотворил он с тобою:
Он забыл залатать этот грешный изъян- тот,
Что люди назвали любовью.
Видно, крепко Спаситель наш был подшофе,
А наутро страдал он похмельем.
Мы безбожно сплетали тела на софе,
И друг друга поили мы зельем,
Тем, что было хмельнее любого вина
Страстью гордо оно называлось,
Ты смеялся: - Не в том кардиналов вина,
Что им зелья того не досталось.
Мы играли с судьбой,
Наплевав на запрет и губительное аутодафе,
Мы не знали еще, что последний рассвет
Встретим оба сегодня на плахе.
Кардинал в кабинете своем ликовал:
- Наконец-то сгорят содомиты!
Впредь не будут грешить.
Он бедняга не знал - нечестивцы не будут забыты.
Палачи же умрут.
И оставят в веках,
След,
Кровавый, как адское пламя,
На одежде, на душах, на дряблых руках-
Их забудет людская память.
Не пугал нас с тобою угасший костер,
Мы с тобою сгорели до срока
В день, когда променяли душевный покой
На манящую прелесть порока.
Наши души горели греховным огнем,
Чувства были окрашены алым,
Как одежды, что носят и ночью и днем,
Господа-палачи – кардиналы.