Я, знаете, три года не был в Сочи.
Вернее с половиной, здесь зимой
я не был никогда, и между прочим,
На дне зарок возврата, рубь, лежит и мой.
Тогда, понтийцев позабывший народ
Лишь привыкал к другому греческому слову:
Олимпиада - так сюда вернулся понт,
Сувлачный их ответ борщу и плову.
Хотя, сказать "вернулся" оскорбить девяток
Владельцев гордых. Их тонированных лад
Фетида не касалась - от ушей до пяток
Все на фарше у наследников эллад.
Быть может потому тройную цену
Бог из машины по прилету объявил.
Мол, пробки, то да се... За эту сцену,
А не за пробки я, конечно, заплатил.
Сошла к подножью гордость - горца вожжи, -
И тотчас же попала тут под нож.
Сувлаки с шаурмой быть может схожи,
Но армянин на грека не похож.
Да ладно, бог с ними армянами, картине
Руси не очень повредит такой мазок.
Хоть шуба-с-плеч-даренное "бог с ними"
Совсем не то же, что и "с нами Бог".
Вот русский человек выходит на дорогу.
Отвыкшая рука, держа метлу, дрожит.
С похмельной тяжестью справляясь понемногу,
Как будто с богом, сам с собою говорит:
"Какая... честь... вся эта ваша заливная
Коробка (олимпийский стадион)
И в этой шапке я с расцветкой попугая,
Как... Это слово греческое... О! Пигмалион.
Задача ясная нам - быть не хуже многих.
Я спора не видал, сказали лишь,
Чтоб головой кивал, когда понять не мог их
Вопрос буржуйский "дУ ю спик инглИш?"
И вспомнил он, как рвал свою рубаху
И с криком плюхался в египетский бассейн
За родину! За деда, что от страху
С размаху переплыл однажды Рейн.
И щелкнуло - затвором ли, ключом ли -
Такая внешняя политика - не ах!
С гостеприимным пьяным "ну а чо блин?"
Не напасёшься ни бассейнов, ни рубах.
"Себя корить - продолжил он - нам нечем.
Народы не сжигали мы до тла.
А что алкоголизм, так это лечим.
Но почему тогда так стыдно с похмела?"
Похмелье - вот наш ключ к дубовым ставням.
Когда проспал, стол не накрыт, а гости у ворот.
Забор докрашивая, может быть себя в нем
Узнаем, да и перекрасим весь народ?
Монету в этот раз бросать не стану.
В песок копейку, он ее сберег.
Пускай получат по похмельному стакану
Все те, чьи деньги были спьяну
Зарыты в этот сочинский песок.
А я сюда вернусь, подобно птице,
Когда умолкнут голоса в церковном хоре.
Ведь если выпало в империи родиться,
То лучше жить в глухой провинции у моря.