Волей судьбы, с пьедестала почетного
Баловень рока и божий избранник,
С полным смиреньем на смерть обреченного,
Душу свою выворачивал странник.
Душу не грязную, но и не мытую,
Исколесованную, четвертованную,
Злую, растерзанную и избитую,
Воли лишенную и зачарованную.
Душу, застывшую в это мгновение.
Ту, что, раскаясь, готова к признанию
В несовершенном ей преступлении
И приобщении к вечному знанию.
В зеркале, перед собой, посрамленную,
Что не сумела выдержать пыток.
Как перед страшным судом, оголенную,
Стыд свой прикрывшую сеткой из ниток.
Но выворачивай ее, не выворачивай.
Суд ее будет велением совести.
В этом и дело…как же иначе нам?
В этом идея всей моей повести.
* * *