Написано экспромтом на одном дыхании, ещё даже не редактировал. Прошу не судить строго. Все исправлю.
Сказка с заковыркой.
Сорок лет, четыре года и четыре дня верой и правдой куралесил кувалдой кузнец Кузя в кузнице у помещика. И когда от старости и обжигающего огня горна кузнец ослеп, выпроводил его помещик восвояси с дырявой котомкой и оглоблей-посохом.
Долго ли, коротко,
побирался несчастный кузнец-старец по миру, но встретилась ему глухая старуха-повитуха. У повитухи было два зрячих глаза, а у кузнеца два чутких уха. Язык у кузнеца был мясистый и подвешан ладно, а у старухи иссох весь.
Ходили, ходили, просили, просили милостыню, устали, присели на опушке глухого бора, в котором такие дебри, что нет ни жулика, ни вора. Только зверь лютый туды-сюды ходит-бродит и жадных глазищ с людей не сводит.
Пошамкали кузнец-пипец и старуха-проруха, что люд щедрый дал. А дал ни много, ни мало одну картофелину гнилую, да корочку хлеба плесневелую. Попили странники ключевой водицы с запахом мокрицы и прикорнули в тенечке.
Мало ли, долго ли Пипец с Прорухой кимарили, но солнышко закатило глазки, нарумянилось, и на этом фоне возникла черна девица с серпом в белой рученьке.
- Увидела девицу с серпом в руке старуха-проруха-повитуха, разбудила кузнеца-старца-пипеца Кузьму-былого-удальца, и спрашивает языком своим немым:
- Чтой это ты, девица'-ворона'-птица с серпом-яйценосным одна-одинешенька по лесу дремучему ходишь-бродишь? А-а-а?!
И сама обалдела - ни с того, ни с сего заговорила!
- А мене маманька косы своей не дает ещё. Серпиком, говорит, на букашках-таракашках тренируйся, рыбешек-зверюшек мори, пакости, сори, экологии вреди, все живое изводи, - отвечает девица, черна, как ворон-птица.
- Ба, вскричал кузнец-пипец, не женатый, не вдовец. Вижу я черну-девицу - серп по лугу волочится.
Смотрит Кузя в озерцо - стало молодым лицо.
- Я опять прозрел, о, боже, снова буду видеть рожи! Кто ты, милая девица, серп твой скоро пригодится, молот мой со мной везде, скрестим их опять в звезде, всех на кол, хоть мал, хоть стар, кто Расею обокрал.
- Моя мать - простая смерть. Все живут, чтоб умереть!
- Но тогда же кто отец? Где тот ухарь-молодец - перед тем, как умереть, взял, и обесчестил Смерть? !
- Семя влил Смердящий Дух, пукнул, кончил и потух!
Поболтали с дочкой Смерти кузнец с повитухою и пошли своею дорогой, но уже молодые настолько,
что под каждым кустом совершали то, что проделал Смердящий Дух со Смертью.
И решил тут кузнец-уже-не-пипец-а-молодец-красавец разбогатеть.
Приходит он к своему жадному помещику, который его не узнал, и говорит.
- Хошь, мил человек, я тебе коня за копеечку подкую?
Смотрит на него помещик и понять не может, толь и впозаправду дурень перед ним, толь прикидывается? А девица то рядом как хороша, надо этого оболдуя объегорить!
- Хочу'! - говорит помещик, - но бумаженцию надо составить и у нотауриса (ныне у нотариуса пишется) заверить. Что на энти копейки будешь есть пить и девицу кормить год, а лошадь одну подковать надо.
А мысля у помещика простая была: заморить юношу голодом до смерти, а девицу в полон забрать и тешить с нею свою похоть старческую.
- Где бумаженция? - сказал молодец, в прошлом кузнец-пипец, - сам писульку писать буду.
« Я, Имярек, обязуюсь подковать лошадь его сиятельства. . .4 железных подковы, 32 коленных гвоздя: первый гвоздь за копейку, второй гвоздь за две копейки, третий гвоздь за четыре копейки, и так все последующие с удвоением. . .»
Посмеялся помещик в лицо кузнецу и подписал бумаженцию.
А потом разорился и издох с горя!
ПОЧЕМУ?