"Я люблю тебя, Питер, слышишь, забери меня поскорей.
Твоя Венди сидит скучает и устала считаться ничьей.
Милый мальчик, глаза алмазы, губы сладкий душистый мёд...
В этом городе многоэтажек твоя Венди скоро умрёт... "
Здесь гуляют босые люди, их сердца наполняет злость. Скупость, скудность и изобилие делят каждый невбитый гвоздь. Счет не равен. Как не пытайся, никогда не сровнять игру. Достается все тем, кто умеет не боясь уходить ко дну. Они знают все эти тайны мрачных улиц, чужих домов, даже если уходят под воду, это будет псевдопотоп, аггравация собственной лжи. Увы, но одной любви этот мир не спасти. Он прогнил с самого основания. Руки каждого были в крови.
Даже если глаза отчаянно умоляют остаться - беги.
"... Милый, Питер, в моем сердечке еще теплится красота.
Забери меня, умоляю из этой обители зла.
Стены мраком окутал город, в тишине не найти покой...
Только руки твои помогут почувствовать себя живой."
В Неверленде смеется мальчик, читая чужое письмо. Этой девочке невдомек, но в душе ее давно зло свило себе уютненькое гнездо. И душа ее чернее, чем руки подзаборных бедняг, что молятся каждый день, зная, что их не простят, и лишь отпевая за гробом будет нестись их тень, в надежде хотя бы тогда снять тяжесть с души своей.
Питер смеется первые пять минут, а потом начинает плакать. Ему жаль, что ее не спасут. И чужое холодное сердце будет стучать в унисон с ее. С каждым стуком его разбивая, заставляя терпеть вранье...
В Неверленде сидит печальный, одинокий седой старик. Только сестра замечает как слезы стекают вниз по морщинистым его щекам. Он что-то шепчет и сестра различает: "Венди я им не отдам".