Распустились еловые веточки в сад,
За краями пастух, выгуливает своих бедных ягнят,
А за периметром, где-то сидя,
Читает бездарный поэт свои сладкие строки.
Быть может зря накаляет он душу,
Закрыв пылкое сердце свое,
Но манит он, манит ветхую ношу,
Принадлежащую только ему.
Ни строчки в глаза, и смехом доволен,
Он никогда не встречал такие милые, дивные очи,
Он не испытывал тягу, не страдал от любви,
Слишком все мрачно, безжизненно было в груди.
Ах, эта милая дама, и без всяких лишних утех,
Он пошел ещё дальше, за море, за снег,
По тропинке жизнь свою обновляя,
Стремился повсюду увидеть пылающий свет
И не было края речи прозрачной её,
Не было дня чтобы мог императрицей он насладится,
А локоны темные, которых не видывал свет,
Помогали ему напрочь забыться.
Улыбка нежная, как роза распустившись,
Сбивала вечно голову его,
Но никак не мог он насладится,
Таким причудливым и нежным лепестком.