10.
Светлана в комнату свою вернулась
И бросилась с разбега на кровать.
Она в подушки личиком уткнулась,
Но не нашла в себе сил зарыдать.
Глаза так и остались её сухи,
А перед взором лишь пожара жуть:
«Я не прощу предательства старухи!
Но, как могла меня так обмануть?
Ну, ладно, там Горыныч – исполнитель –
Ему людская жизнь тьфу – разотри…
Все обещанья пламенем горите?
Я видела – сенатор был внутри!»
Тут фрау к ней тихонько заглянула,
Присела рядышком, приставив стул,
И руку свою к Свете протянула:
- Что, девица, идёт души разгул?
Я чувствую, меня ты поминаешь!
Ты ведьма, Света, ты – исчадье зла.
И, думаю, что ты прекрасно знаешь –
Я по-другому просто не могла.
Ведь ты сама на шабаше кутила,
Любовников там ела за столом.
И там ты почему-то не скулила,
Довольна всем была. Да, и потом,
Я вынула из-за тебя занозу,
Которая нам преградила путь.
Оставь скулёж, переходи на прозу.
Всё хорошо. Попробуй-ка уснуть!
А хочешь, вот, винца я прихватила?
Про нервы свои, девица, забудь.
Да, повторюсь: ты – ведьма, вражья сила!
У нас с тобой уже намечен путь.
А губернатор, что предстал пред Богом?
Ты не забыла, лапочка моя?
Нас в высший свет с тобою ждёт дорога.
Её пройдём мы, лишь держись меня.
Вот, молодец! Давай, налью бокальчик
И выпьем мы с тобою за успех.
Сенатор зрелый муж был, а не мальчик.
На мне пускай останется сей грех.
Я их коплю, свои грехи земные,
Нанизываю их на жизни нить.
Они мне к аду будут пропускные.
Ни с кем не буду я грехи делить.
И ты, Светлана их ещё накопишь.
Мои тебе совсем уж ни к чему.
- А по что чужие жизни гробишь?
- Опять? Тебя, Светлана, не пойму.
Забудь про эту каверзную душу.
Да, честным был – но нам-то он мешал!
В вопросах этих сердца ты не слушай,
А делай то, что разум подсказал.
Что выгодно тебе. Возьми Петрушу –
Законным же наследником был он?
Но был своей женою он удушен –
Мешал ведь ей самой взойти на трон.
Но не мешай здесь жалость с притязаньем.
Тебя ждёт цель – должна ты выйти в «свет».
А жизнь и смерть? Меж ними состязанье
Идёт веками, Света! Разве нет?
И ты в себе найди, Светлана, смелость
Свой выбор сделать. На меня взгляни!
- Не зеркало, чтоб я в тебя смотрелась,
Но не забуду все остатни дни
Я твой урок. Года перемололи
В твоей душе давно уже грехи.
Расчёт и страсть в тебе всё побороли…
- Давай-ка спать, пропели петухи.
Отец сегодня должен твой нагрянуть –
Надеюсь, быстро разнесётся слух –
Не даст столице нашей он завянуть
И встрепенёт он город Петербург.
Отец в коляске в Ораниенбаум
Быстрее ветра вскоре прилетел.
Во-первых, он нашёл скорее фрау,
Узнал у той о положеньи дел.
- У нас окрест довольно всё покойно,
Нет шума никакого, тишь, да гладь.
И дочь все дни вела себя пристойно,
Могу одно хорошее сказать.
А что такое? Или, что случилось
С его Величеством? Вы так возбуждены!
- Да, нет! Но говорят, что объявилось
Чудовище и дачи сожжены!
Весь Петербург – один тревожный улей –
В окрестностях, мол, трёхголовый змей.
Он вместо дач оставил горстку углей,
Поел всех обитавших там людей.
- Я про такое в сказках лишь читала!
- Какие сказки? Вот, в «Ведомостях»!
Давно такого с нами не бывало.
- Ну, что Вы, прям, как баба на сносях?
Потише гомоните, спит Светлана.
Бывает, что газеты тоже врут.
(Уснула-то над томиком романа)
А Вы со сказкой заявились тут.
- Да, что Вы всё заладили про сказки?
Мне сам сенатор это подтвердил.
Но только мне. Просил, чтоб без огласки.
Сам видел всё – он по соседству был.
Сожгли его соседа-забияку,
Что костью в горле у него стоял.
Как муравья, Змей проглотил собаку,
А через миг весь дом уже пылал.
Чудовище с собой забрало тело…
Короче, его в доме не нашли.
- Так, может, оно попросту сгорело?
Попробуй. Разбери там, чьи угли?
- Пожар пожаром! Кто его устроил?
Все местные кричат, что это Змей!
А может страх их домыслы утроил?
- Наверно, так и есть всего скорей.
Нам про него расскажет Афанасьев*,
А, может быть, и кто-нибудь другой.
Мещанское же это разногласье –
Газетчикам, чтоб было под рукой.
- Ах, фрау, время нам ещё покажет,
Расставит всё и по своим местам.
- Ваш друг-сенатор очень нас обяжет,
Когда расскажет всё при встрече нам.
Надеюсь, что с самим-то всё в порядке?
И он от Змея сам не пострадал?
- Да, нет, цветёт, как помидор на грядке –
Почти что половину он проспал.
- Ах, что же я? Вы голодны, наверно?
- Да, если честно, - очень к вам спешил.
- Мне выговор – веду себя прескверно!
Идёмте, пока завтрак не остыл.
Отец дворянством вскоре мог похвастать.
Не для себя – для дочери своей.
Всё так же они виделись нечасто.
Открылось Свете более дверей.
Пусть на неё сначала и косились,
Но победила всё же красота,
И вскоре, как к своей, к ней относились.
Тем более, мужчины. Без вреда
Для фрау здесь рассказ мы и закончим.
Записки есть и есть, что почитать.
Светланы голос зазвучит позвонче,
Когда мы сказку будем продолжать
=========
*Афанасьев А. Н. – русский собиратель фольклора и т. д.
Эпилог.
Открой любую книгу с середины
И получи такой же результат:
Ты выхода не видишь из пучины –
Одни вопросы в голове стоят.
Вот так же и про нашу героиню:
Клубок загадок, нераскрытых тайн –
Мелькнёт перед глазами её имя,
И снова её заново читай.
Увы, но женщин я не понимаю,
И их, увы, не знаю до сих пор –
Ведут меня по самому по краю,
Но не считаю это за позор.
Опять скажу, что женщины все ведьмы,
В хорошем смысле слова. И у них
Частицу чёртову найти должны хотеть мы,
Пусть в мире нашем истин нет простых.
Они нас называя сво… ночами,
Все рады, ЭТО с нами пережив.
И, завладев сердец и душ ключами,
Уходят, наши настежь все открыв.
Надеюсь, что вернусь к своей Светлане
С её ключами от своей души.
Она меня терзать не перестанет,
Нашёптывая в ухо: «Согреши!»
Я согрешу пока с листом бумаги,
Читая с фрау сказочный дневник,
Идём через леса, поля, овраги,
И не боимся – только напрямик.
=========
В сказке представлены репродукции картин Ван Гога, а так же
картины из интернета.
КОНЕЦ ВТОРОЙ ЧАСТИ.