( Подвигу в шестой день от начала Великой Отечественной войны танкистов – павловчанина Павла Абрамова и ленинградца Александра Голикова посвящается)
Сорок первый. Июнь. Город Ровно. И лавиной фашисты идут.
Дан приказ прикрывать отступленье. Бой пехота, танкисты ведут.
Отошла от города армия. Танк в засаде остался стоять.
Тишина и задраены люки. Время думать, и время решать.
Саша Голиков, Паша Абрамов – их войною связало навек.
Ленинградец, с Оки - павловчанин.
Замедляется времени бег.
Напряженье. Глаза закрываются. Вот мгновенье и сон охватил.
Он бежит, еще маленький, плача, к дому, к маме со всех своих сил.
- Паша, Пашенька! Что с тобой, миленький?
Ну, не плачь! Скажи что с тобой?
- Больно, мама, пчела так ужалила!
- Все пройдет! Ты ж у нас – герой!
Голос мамы все дальше тянется, ускользая над плавной Окой,
И в траве сенокосной вяжется, и по лесу с пахучей корой.
Сон прервался.
- Ну, что будем делать? Не догоним. В откате бои…
- Есть снаряды… Давай пулеметом! «Прикурить» этим гадам дадим!
Далеко отступила армия. Да, уже не догнать. Не уйти.
За спиною всего лишь за двадцать и шесть дней фронтового пути.
Сдаться в плен?! Такой мысли не было и ни с той, ни с другой стороны.
- Как же, Пашка, мы мало прожили из – за этой проклятой войны!
Не увидим ни Питер, ни Павлово. А жена меня, Пашка, ждет.
- Меня мама во сне нынче малого все жалела.
Эх, злость берет!
Если смерть… Не увидим с тобою : как погонят фашистов назад!
- Ну, так что ж? Для победы, товарищ танк; повоюем еще мы, брат!
И по улицам города Ровно, где фашисты не ждали огня,
Два советских героя - танкиста бой вершили на склоне дня.
И стреляли и долго, и яростно. Танк курочил и громоздил.
И опомнились лишь в остановке, когда кончился в баках бензин.
Грохоча, танк навстречу. С крестами, дуло прямо в прицеле в упор.
- Ты, прощай, друг. На том свете, может …
- Не узнают!
- Зато не позор!
Пропадали небесные птицы, завивались и травы в погост.
Мамин голос: - Пашенька, что с тобой?
- Больно, мамочка! – в шепот берез.
Семь десятков прошло от победы, и на фото поблекшем живой
Нам танкист улыбается в шлеме предвоенной и мирной порой.
Не померкла. Живет о них память, возвративших свободу и свет!
С фотографий глядят на нас мальчики, в довоенные двадцать лет!