Чуть прикроешь глаза – черепичные крыши
красно-розовым сном устремляются вдаль,
флорентийскую речь я столь явственно слышу,
и всплывает одна за другою деталь:
царство мраморных стен и белеющих статуй,
и кокетливых грешниц, смотрящих с картин,
на пять сотен тосканцев большая палата,
золотой потолок, и такой же флорин.
Вот идет по двору с чертежом Леонардо,
или Дантовский профиль мелькнет за углом,
или сам Микеланджело смотрит с мансарды,
а на улицах поят нежнейшим вином.
Где на площади жгли на костре Джироламо,
замер в ужасе дня почитавший народ,
а волшебные ноты из «Пиковой дамы»
всё звучат, и речами смешит «Идиот».
А холмы украшают столпы кипарисов
вперемешку с колоннами строгих капелл…
Блок сравнил этот город с нежнейшим ирисом,
но душа его бьется как ритм тарантелл.