Все обо всем, Чудак, ты знал еще тогда,
Когда смеялся мне в лицо на все советы:
Мол, будут впереди прекрасные года
И песни лучшие твои еще не спеты.
Ты цену знал всех жалких дней-грошей,
Запнувшись лишь на миг на остром крае,
Чтоб в Вечность через десять этажей
Сорваться вдруг, как метеор, сгорая.
Ты знал, Чудак, бросая меня тут,
В пустом углу плодить четверостишья,
Что сны твои когда-нибудь придут
Разбить мой мир унылого затишья,
Что буду видеть часто, как стоишь,
Облитый одиночеством, как ядом,
В закатном пламени и тлеешь, и горишь,
Прощаясь навсегда последним взглядом.
Ты знал ведь все, покорно вниз скользя,
Шепча едва послушными губами,
Что жить хотел. Вот только жить – нельзя,
Захлебываясь мертвыми словами.
Что верующих в прочность миражей,
На углях пляшущих разбитыми ногами ;
Их не спасешь, хоть намертво зашей
Глаза и уши им широкими стежками.
Ты знал, Чудак, насколько ярок свет
Внезапного жестокого прозренья,
Что ты рожден быть тем, кому здесь места нет,
Нет дома, нет тепла: любви и искупленья.
Ты разгадал меня еще тогда, Чудак,
Ты душу видел словно на ладони,
В ней – отражение свое. Предвидел, как
Однажды и меня судьба моя догонит…
Ты знал это всегда, а я же понимаю
Сейчас лишь, наверху, вдыхая тишину,
Что долго, день за днем, я продвигалась к краю;
Теперь я здесь стою. Однажды ; я шагну.