Спина исколота от ран,
По рукоять воткнуты сабли,
Но есть дыхание, гордый стан
И в жилах бьется жизнь по капле.
Я вижу тень ликующего Брута
И его приспешников собачья свора,
Спешат на выход, чтоб попутно
Всем возвещать триумф позора!
На каменном полу, захлебываясь кровью,
Оставленный на медленную смерть
Мне силу придавала месть с любовью
Желание Клеопатру вновь узреть!
Но не пришла на помощь мне любовь,
Не подняла израненное тело,
И засыхала на полу темнеющая кровь,
Лишь месть еще немного душу грела.
Сенаторы, во благо меркантильной цели
Бросались с бешенством в глазах
Чем ближе вы ко мне сидели,
Тем больше крови на мечах.
Пусть думают пока, что победили,
Что водой омоют с рук кровавые следы.
Но меня вы, так и не добили.
На ваши могилы я преподнесу цветы.
Пусть шрамы будут украшением,
И смыслом Рима станет месть,
История вас заклеймит презрением.
Alea jacta est*!
* Alea jacta est с латинского переводится как «жребий брошен». Фраза, которую, как считается, произнёс Юлий Цезарь при переходе пограничной реки Рубикон на севере Апеннинского полуострова, вступив в гражданскую войну.