Как художник кистью
холст целомудренный
гладит,
Как око'нчин мозаику
рукою дрожащею
врезав,
Плотник стынет,
мыслью стекая
по анфиладе,
Так и я,
пряча в карманы края
своего волнореза,
Стою букетом -
весь из себя,
седеющий мальчик,
Дыхание затаив,
жму соседями
стертую кнопку,
И пронзительный звон
(3 раза!), прочь
слетающий пальчик,
Робкий шаг -
и в меня кто-то смотрит
сквозь ту перепонку
Минуту. Две…
Стоим недви'жимо
в глаз рыбий впери'вшись,
В пусто'ты себя выкидывая,
молчанье
наметив неловко
И пресно, как жизнь,
прожитая ни разу
не выматерившись,
На смертном одре
осознав лишь только
в этом издевку
Годами беспечно
бросаясь в слова,
как в омут, мы,
В замерзшем пруду
рты открываем беззвучно,
что рыбы,
Июнь не оплавил
разлукою
с той зимы ( увы! )
Нам льды,
они так и живут в наших детях,
как глыбы,
Не та'я в краях,
где мони'ста песков лежат
звездою прожже;нны
На шеях безумных
в обиде своей
мужчины и женщин,
Там где павлин
бродит в отчаяньи
весь прокаженный,
А пава его ненавидит
за след
нестираемых трещин
С поверхности лиц
в обезвоженных временем
устьях
Тех рек,
куда дважды не входят -
с мольбою лишь трижды
Впускают,
к тем рекам идти нам пустыней
из захолустий,
Разрезанных дверью,
покрашенной наспех
и лишь бы
И так я стою -
молчаливая рыба
в часах зодиака
В расплавленном ветхостью,
грустью и пылью
забытом подъезде -
Седеющий мальчик-букет,
волнорез, пустота - анфилада
В отсутствии звезд
предначертанных мне
семизвездий