Лист кленовый безголовый,
свежий, юный, неземной.
Ах, с какой надеждой новой
увязался он за мной!
И летает, и сияет,
и спасает, и поёт,
будто больше не зияет
смерти выход (или вход).
Неужель, бежавший тленья,
будет счастлив индивид?
Нету летоисчисленья,
как Георгич говорит?
Только жду не без опаски,
с непонятною виной,
что иссякнут эти сказки,
эти танцы под Луной.
Есть невидимы законы,
по которым навсегда
мрак бездонный заоконный
позовёт меня туда,
где заждавшуюся лодку
обнимает старый Стикс,
где найдёт свою находку
каждый игрек, всякий икс.