привет моя зимняя, юная, мартовски нежная, правда скучаю,
я все самолетами ветреных, сдержанных и ненадежно от вьюг,
ты что-то забыла меня, а я все пою ежевстречного чаем,
а ты поспеши, твой давно остывает, нечаянно может прольют.
я все еще патовый с искрами, с брызгами искренне не разгораюсь,
и дружбу со мною ведут только пьяницы, воры, бандиты и местная шушера,
но, если придешь и обнимешь, попьешь со мной чаю, испрАвлюсь я!
я больше не буду ни крышами, ни небоскребами, в рань дожидаться утра.
подвескою, твидовым брюкам, запонкой, воротом, вычурно,
я встречу тебя на пороге без повода, бЕз фальши в голосе, здравствуй,
и без удивления, шепотом, чуть тише крика и сонно, но сдержанно,
я скромно, со вздохом, на выдохе, с дрожью в руке, ослабляю галстук.
не виделись, словно сто лет с нашей встречи, тем вечером, утром безветренным,
а я все пешком, все бегом, я лежал на траве и дышал этой патокой.
ты как? ну рассказывай? скрытно, забывчиво, с трепетом в голосе, вроде уверенно?
я рад, ты устала? а может покрепче что? нет? ну и правильно, пагубно.
я тоже не буду, не стану, все вылью, не выпью, заразно быть правильной.
как дом? как работа? ты все разрываешься? надо же. странная,
я думал ты с днями, ты с мЕсяцами, ты с годами так станешь затравленной.
не прав? слава богу, не стоит, не нужно, держись, не сбивая дыхания.
тебе постелить? я на пОл, не волнуйся, как раньше, не трону, устала же,
я тут же прилягу, наверно без сна, без событий, почти без движения,
а я посмотрю, как ты спишь, ты не злишься? не против? отсюда же, с пола,
я буду сегодня читать твои сны, тихая, сонная, взрослая, слабая женщина.